Притворись влюбленной

И, главное, какая наглость: ему «хочется облегчить совесть»! Он «сильно вырос в личностном плане», и ему неприятно жить с чувством вины за то, что он когда-то бросил женщину прямо перед Рождеством.

Хрен ему, а не ответ, думаю я и делаю скриншот, чтобы отправить его в групповой чат Джессике и Надин. Я уже сочиняю сопроводительное сообщение девочкам, но что-то меня останавливает.

«За последний год я сильно вырос в личностном плане».

Да уж. Не ты один. И я удаляю недописанное сообщение и скриншот: мне ведь тоже хотелось бы «вырасти в личностном плане».

Рада за тебя, Гарет, думаю я. И это совершенно искренне.

«Самое время подвести итоги! Я не сержусь. Рада, что у тебя все хорошо. И тебе счастливого Рождества!» – пишу я.

То ли из-за близкого праздника, то ли из-за диснеевского «Санта-Клауса» по телевизору, то ли потому, что за последнее время я «сильно выросла в личностном плане», я откладываю телефон, и у меня на душе становится немного легче, немного светлее.

В день праздника вокруг творится настоящий хаос. Гарри планирует заскочить к родителям с «визитом вежливости» и затем присоединиться к нам за обедом, так что за мной в семь утра заезжает папа: на нем войлочные оленьи рога и аляповатый свитер с рождественским эльфом. Я забираюсь в машину со своими аккуратно (по большей части) упакованными подарками, глаза у меня красные от усталости, и я уже жалею, что надела платье-футболку с пайетками, – пожалуй, в нем будет неудобно вздремнуть днем. Машина забита под завязку: я-то думала, что переусердствовала с подарками для малыша семи недель от роду, но папа меня обогнал.

В гостях у Надин хаос еще заметнее. Она украсила дом, но совсем не так аккуратно, тщательно и продуманно, как раньше. Гирлянда просто намотана на перила лестницы, и, если честно, я не удивилась бы, если бы узнала, что елку наряжал малыш Финли.

(Нет, оказывается, это был Дэвид: он тоже измучен недосыпом, так что сделаем на это скидку.)

Камилла хлопочет на кухне – она готовит жаркое на обед. У меня есть всего несколько минут, чтобы обнять Финли (он одет в самый милый комбинезончик с оленем, который я когда-либо видела), – и вот меня уже просят помочь с брюссельской капустой и морковкой.

Гарри приезжает на час раньше, чем обещал, и это о многом говорит: насколько я помню, от дома его родителей до Надин почти час езды, так что едва ли он успел толком пообщаться с семьей.

Зайдя в дом с холода, Гарри кладет подарочную сумку с изображением Санта-Клауса и снимает пальто. У него такой вид, словно он вернулся с похорон, а не с рождественского семейного обеда. Я его обнимаю и, все еще погруженная в свои мысли, автоматически целую в губы – и не для того, чтобы произвести впечатление на окружающих: просто мы в последние месяцы так много общаемся, что это стало нашим обычным приветствием, особенно с тех пор, как я рассталась с Джейксоном.

Как только наши губы соприкасаются, я вздрагиваю. В нашу прошлую встречу я поняла, что нам пора со всем этим завязывать – для нашего же общего блага, – и теперь поцелуй кажется мне чем-то странным. Он не шаловливый и без искры, он неловкий – это все равно что целоваться с другом.

Я пытаюсь сделать вид, что мы просто дежурно клюнули друг друга в губы, – мне вовсе не хочется давать Гарри еще один повод для переживаний. Но он нежно обвивает руками мою талию, прижимает меня к себе и целует в ответ.

У его поцелуя вкус кофе и рождественского пирога, и на секунду я забываюсь, словно теряя себя в нем. Но почти сразу же отстраняюсь, хотя и стою в его объятиях. Гарри глубоко, тяжело вздыхает. Он нагибается, прижимается ко мне головой, закрывает глаза, и напряжение наконец-то исчезает из его позы.

Я делаю сочувственное лицо:

– Все так плохо?

– Брат с детьми приехали пораньше. Наверное, мама хотела заманить нас в ловушку и заставить встретиться. Мало ей того, что я обещал провести время с семьей на Новый год.

Я морщусь, понимая, что он чувствует. Новый год – это для Гарри компромисс: его «новая девушка», то есть я, стала предлогом не участвовать в семейных рождественских посиделках (и не портить праздник племяннику и племяннице), но он согласился приехать на традиционную новогоднюю встречу с семьей в любимый паб его родителей. Детей там не будет, так что никто не осудит Гарри, когда он напьется и, делая вид, что его брата не существует, проведет всю ночь за игрой в бильярд с какими-нибудь совершенно левыми людьми.

Он выглядит так, словно вместо этого предпочел бы провести десять раундов с Тайсоном Фьюри.

У меня сердце разрывается от жалости к нему. Я, конечно, считаю, что нам пора перестать использовать друг друга как лекарство, но все же он мне небезразличен. К тому же я достаточно хорошо его знаю, чтобы понять, что канун Нового года он счел бы прекрасной возможностью представить семье свою фейковую девушку. Поэтому я собираю волю в кулак и предлагаю:

– Я могу пойти с тобой. Как прикрытие.

– Ты… ты и правда пойдешь? Серьезно? Ты ведь позвала меня провести Рождество с твоей семьей, для меня это уже огромное одолжение…