Притворись влюбленной

Мы отвешиваем друг другу все дежурные комплименты, и я позволяю себе разделить общий энтузиазм. Может, я и завидовала, и досадовала, но это были мимолетные чувства: день и правда чудесный, и я отлично провожу время. Восторг девочек заразителен, и мне легко радоваться вместе с ними – как будто они и мои близкие подруги. Мы обсуждаем все на свете – как Конор смотрел на Джессику, когда они обменивались кольцами, какой дрянной привкус был у пастернака, который нам подали за ужином, какие кринжовые истории шафер вставил в свою речь…

Нам было о чем позлословить.

– А кто твой друг? – спрашивает Ола, демонстративно глядя мне через плечо в ту сторону, где сидит Гарри (он болтает с миниатюрной симпатичной брюнеткой, с которой я не знакома). – Это тот самый загадочный парень, про которого ты не хотела говорить на девичнике?

Что ж, Софи, у тебя есть отличная возможность подготовить почву для будущего «разрыва» с ним.

– Гарри. Он… м-м-м… мы… В смысле – да, мы вместе, но… м-м-м… Это еще… Еще рано о чем-то говорить, знаете ли. Он сделал мне одолжение, когда согласился составить мне компанию.

– Он может сделать мне одолжение в любой момент, – бормочет Лидия, уткнувшись в свой бокал, и девочки смеются.

– То есть у вас все не так серьезно? – спрашивает Ола.

– М-м-м… мы… Мы здесь вместе, так что… Погоди, я думала, у тебя есть парень! Он же должен был прийти с тобой, да?

Я уже собираюсь поискать его глазами, но лицо Олы каменеет, она закатывает глаза – вроде бы непринужденно, но я прекрасно вижу, каких усилий ей стоит сохранять спокойствие. Она цокает языком, вздыхает и в конце концов признается:

– Нам пришлось разойтись. Просто мы… В общем, мы постоянно ссорились из-за мелочей – ну, сами знаете.

Остальные сочувственно кивают. Это мой шанс сказать, что я ее прекрасно понимаю: «Мы с Гарри тоже в натянутых отношениях…» и все такое. Но почему-то я не могу себя заставить – теперь, когда вдруг поняла, что это может означать.

Ола пристально смотрит на меня и повторяет свой вопрос:

– Значит, у вас все не так серьезно?

– Ола! – пихает ее Джорджина, и хохоча, и возмущаясь одновременно. – Детка, я понимаю, что ты готова к новым отношениям, но нельзя же просто уводить чужого парня! Ты слишком увлеклась той колонкой в газете.

– Колонкой? – переспрашиваю я в надежде, что никто не заметит мой сдавленный голос.

– Ну, «Годен, свайп, свободен». Все о ней говорят. Во всех соцсетях репосты.

Джорджина достает телефон, сосредоточенно тычет пальцем в экран и сует мне под нос мою же статью о дейтинговых приложениях. Я выдавливаю улыбку, непринужденно киваю и угукаю, как бы говоря: да-да, я тоже ее видела.

– Автор пишет просто классно. Боже, как бы я хотела быть на ее месте! – Ола тоскливо и горько вздыхает.

Она хмурится и делает очень, очень большой глоток лимонада. Могу поспорить, что туда она подмешала порцию джина (или две). Почти все кивают в знак согласия, хотя и состоят в отношениях; согласна даже Лилли, которая быстро пришла в себя после ужасного расставания с парнем прямо перед девичником.

Шивон смотрит на меня и поднимает бровь, и на ее лице появляется полуулыбка. У нее сиреневая помада, а волосы теперь выкрашены в розовый цвет.

– Кто бы не хотел оказаться на ее месте, да, Софи?

И в этот миг я понимаю, что она все знает.

Шивон догадалась.

Твою мать.

Девочки разошлись, и мы с Шивон остались вдвоем. Мы садимся у стены и обсуждаем очередной блог. Я в четвертый раз за вечер теряю нить разговора и не понимаю, к чему она клонит, но она наконец говорит напрямую.

– Так. – Тон у нее почти учительский. – Может, перестанем ходить вокруг да около? Мы ведь говорим о той самой колонке, правда?

– О колонке.

О моей колонке.

И что мне теперь делать? Только смотреть на нее умоляющим взглядом.

– Пожалуйста, никому не говори, – шепчу я. – Господи, только никому не говори.

Она широко и так тепло улыбается, что весь мой страх тут же исчезает. Я едва с ней знакома, но что-то заставляет меня ей довериться. И я вздыхаю с облегчением.

– Ты сама себя выдала, когда назвала девичник «поминками по свободной жизни». Сначала ты сказала это на девичнике у Джессики, а потом написала в своей колонке. Помню, они с Джорджиной сидели в служебном помещении, читали статью и захлебывались от смеха, а я просто поверить не могла, что Джесс понятия не имеет, кто за всем этим стоит. Мне, кстати, понравилась твоя выдумка про бармена. Читала с удовольствием.

Я покраснела.

– Это не совсем выдумка. Просто… Наш редактор говорит – людям такое нравится, так что надо об этом писать. Как в мартовской статье, где я пишу, что улизнула с тем парнем со свадьбы друзей и провела с ним время в гостиничном номере, а позже той ночью он написал мне в личку. На самом деле это была вечеринка по случаю помолвки, и какой-то говнюк предложил по-быстрому перепихнуться в туалете, а я послала его куда подальше. Но про личку отчасти правда – потом, ближе к ночи, он добавил меня в контакты.

– А, то есть ты немного приукрасила правду. Ясненько.