Притворись влюбленной

Во время моего первого визита Поппи в основном тихонечко спала. Она была укутана в одеяла, и все, что от меня требовалось, – это сесть на диван, чтобы тетя Джанин положила этот спеленутый кулек мне в руки (а вскоре у меня кто-то ее забрал). Второй раз не слишком-то отличался от первого: я стояла у ее кроватки и ворковала, пока малышка таращилась на мобиль.

Но сейчас Поппи – в мягком темно-зеленом комбинезончике с мишками – не лежит смирно, не спит и ее не сдерживают пеленки: она вся извивается.

Я придерживаю ее затылок – я знаю, что так положено, – и все же мне так страшно, что я уже не слушаю, о чем там болтают мои родственники. Теперь мой мир состоит только из меня и Поппи – и это вовсе не хорошо, а ужасно.

Интересно, всем так страшно? И моим друзьям тоже? Джессика чувствовала то же самое, когда брала на руки малыша Надин? Или, держа ребенка на руках, они мечтают о своих детях, их переполняет любовь, а на глаза невольно наворачиваются слезы счастья?

Неужели я единственная, кто в таких случаях паникует? Быть такого не может.

Нет, я не имею в виду, что мне противно держать Поппи. Я не говорю, что, обнимая ее и глядя на это милое личико, ничего не чувствую или думаю только о том, что никогда не захочу своих детей.

Единственная моя мысль – а что мне с ней делать-то?

Обязана ли я знать, что делать с ребенком? Мне надо было пройти какие-то курсы или прочесть книгу для будущих родителей? Я что-то пропустила и всем, кроме меня, рассказали, как вести себя с младенцами, даже если они чужие?

Я чувствую себя как в тот раз, когда согласилась позаботиться о собаке своего коллеги, прочитала двухстраничную инструкцию, которую он мне оставил, и в итоге осталась один на один с маленьким цвергшнауцером. Мы оба чувствовали себя беспомощными и растерянными, молясь только о том, чтобы остаться после этих двух выходных целыми и невредимыми.

Поппи гладит липкими ладошками мое лицо и смотрит на меня строго и серьезно, как будто понимая, что я в полной растерянности, и пытаясь меня успокоить. Мне становится смешно:

– Да, малышка, ты-то меня понимаешь.

Глава 33

Похоже, весь ноябрь я проведу с младенцами. Как и в случае с Талли, расставшейся с Сэмом, младенцы становятся и моей заботой тоже (я бы сказала, что проблемой, но это слишком сильное слово – речь идет о милейших малышах, которых я уже очень люблю). Как так вышло, я не знаю. Я, будучи совершенно одинокой и не имея ни малейшего шанса забеременеть, вдруг оказалась окружена детьми.

Даже на работе все разговоры – о малышах. Моя начальница Дженни вовсю готовится к скорому – в начале следующего года – отпуску по родам, и на совещании по текущим вопросам в среду утром она поднимает эту тему. Сначала мы обсуждаем спонсорский контракт с организаторами одного местного мероприятия, затем вдруг переходим к планам на выходные (я снова собираюсь к Надин и ее новорожденной малышке) и к предстоящему уходу Дженни в отпуск.

– В идеале я бы не хотела нанимать кого-то нового, – говорит она. – Мне кажется, это разрушит атмосферу в команде, а у нас все отлажено, и такая встряска, тем более из-за временного сотрудника, нам ни к чему.

– Согласна, – киваю я, хотя по поводу того, что «все отлажено», можно и поспорить. Айзек до сих пор чуть ли не ежедневно дергает меня по самым что ни на есть пустякам. – Не хватало тебе еще волноваться в отпуске, что у нас все пойдет наперекосяк и ты вернешься на пепелище.

– Вот именно! – Она делает большие глаза и воздевает руки к небу: ей явно полегчало. Интересно, она уже обсуждала этот вопрос с другими коллегами или, может быть, с мужем? И все ей сказали, что временный сотрудник – идея так себе? – Я так рада, что ты разделяешь мое мнение.

– У тебя уже есть кто-то на примете из наших?

Ну давай, Дженни. Ты ведь прекрасно понимаешь, зачем я с тобой все это обсуждаю. Давай же…

Вряд ли я вообще решилась бы ее спросить, но я сама заронила эту мысль в свою голову еще при разговоре с мамой в ресторане. Кроме того, меня поддерживают и Дункан, и Гарри, и даже Шивон.

Я решила с ними посоветоваться не только потому, что они знают о моей анонимной колонке: просто, как мне кажется, они меня по-настоящему понимают. Для них я не просто «вечно одинокая подружка», которая цепляется за карьеру, чтобы заполнить внутреннюю пустоту. Кроме того, они знают, как низко я пала, уговорив Гарри стать моим фейковым бойфрендом, и мне гораздо легче рассказывать им о том, что я в очередной раз облажалась на работе и теперь вряд ли получу повышение. Их поддержка кажется мне более искренней, чем полные энтузиазма восклицания Талли, Лены или Джессики «У тебя все получится!».

Я сижу перед Дженни, затаив дыхание, и жду.

– Что ж. – Дженни кладет обе ладони на стол и, улыбаясь мне, откидывается на спинку кресла. – Я надеялась, Софи, что ты захочешь сделать шаг вперед и взять на себя чуть больше ответственности.

Да! Да-да-да!