Притворщица Вдова

– Я бы посоветовала тебе не очень жалеть глупую женщину, которая сначала проигрывает крупную сумму в карты, а потом боится сказать об этом мужу.

– О, конечно, я не буду, – с готовностью согласился Кентон. – С такими пташками, очевидно, надо поступать сурово. Мы идем?

Ему было позволено сказать последнее слово. Вдова хотела что-то возразить, но опустила глаза. Она постаралась спрятать свое раздражение и направилась к двери, которую дворецкий держал для нее открытой.

Вряд ли атмосферу в карете лорда Тиндейла можно было назвать дружеской, поскольку всю дорогу до Кинг-стрит они ехали в полном молчании, каждый погрузившись в собственные мысли.

Когда Тиндейл вошел в огромную бальную комнату, его сразу окружили старые друзья, которым было любопытно узнать, почему он снова появился здесь. Миссис Марш прошла в противоположную сторону и присоединилась к своим подругам. А он тем временем с присущим ему чувством юмора отвечал на бесчисленные вопросы, оставаясь загадочно непроницаемым относительно его мотивов и сводя тем самым всех с ума.

Вдруг, обводя ленивым взглядом заполненную публикой большую залу, граф заметил молодую женщину, чьи рыжие волосы ярко блестели в свете люстры, под которой она стояла…

4

Тиндейл сначала очень удивился, а потом обрадовался, узнав очаровательную покупательницу из шляпного магазина. Ее присутствие здесь, на балу в Альмаке, подтверждало, что она не из простых горожанок, как заявляла Фелис.

Хотя сама Фелис вряд ли верила собственным заявлениям, просто ей хотелось думать, что эта женщина, победившая ее в словесной дуэли, по своему положению в обществе не более чем отщепенка.

Едва заметная улыбка, игравшая на губах лорда, не имела ничего общего с шутками друзей, отпускаемых по поводу его персоны. Он был заинтригован и внимательно изучал молодую женщину.

Она действительно потрясающе красива! Хотя раньше он сказал это, чтобы позлить Фелис. Тогда женщина сидела за столом перед зеркалом и примеряла шляпу. Сегодня вечером он видел ее в полный рост.

Она была высокая, с горделивой осанкой. Одета, как и тогда, скромно. Но с достоинством себя держит. Ее платье хорошо сшито, однако без причуд, которые отличают женщин, идущих впереди моды. Обычное платье, лилового цвета, подчеркивало линии ее фигуры от пояса и до колен, когда она шла по залу, направляясь от одной группы к другой. С такого расстояния, однако, было трудно различить детали. Да и декольте у нее на целых два дюйма выше, чем у Горации.

Лиловый цвет платья чудесно сочетался с удивительными волосами женщины. Но, опять же, тут не присутствовало желание акцентировать на себе внимание и произвести на окружающих и без того захватывающий эффект. Наоборот, волосы гладко зачесаны и завязаны в большой узел на затылке – скромно и никаких украшений. Ни тюрбана, ни перьев, ни цветов.

И еще одна странная вещь. В то время как на большинстве женщин, присутствующих здесь, было понавешано множество драгоценностей, на шее леди из шляпного магазина была только тоненькая цепочка, стоимость которой он не мог определить с такого расстояния. Даже у юных девушек были сережки и браслеты.

Столь явное пренебрежение к собственной внешности, – если так об этом судить, – это просто неслыханно среди женского пола.

К обычной мужской реакции на красивую женщину теперь добавился еще и элемент острого любопытства. Лорд Тиндейл только и думал о том, как бы познакомиться с этой леди.

Случилось так, что проблема эта разрешилась сама собой и почти мгновенно.

Граф все еще делил свое внимание между друзьями и неизвестной молодой женщиной, когда он заметил Филиппа, направляющегося прямо к ней под руку с обворожительной блондинкой.

В одну секунду, только взглянув на Филиппа и на красавицу рядом с ним, Тиндейл все понял. Он не сомневался, что потрясающая рыжеволосая леди и юная девушка с ангельским лицом и есть те самые искательницы приключении, о которых говорила ему Горация.

Значит, Фелис права? Ее оппонентка действительно оказалась замужней женщиной – или, по крайней мере, ею была. Тиндейл невольно отметил этот факт.

Он наблюдал, как Филипп разговаривает с рыжеволосой леди, которая вскоре оставила группу дам, с которыми беседовала до этого, и, пробормотав извинения, пошла с Филиппом.

Все было как в хорошо знакомой пьесе. Дальше следовала сцена, которую Тиндейл ждал с фатальным чувством.

Благодаря своему высокому росту он имел возможность наблюдать за происходящим. Вот Филипп, очень довольный, представляет сестер своей матери. Горация держится корректно и холодно. Ему даже показалось, что он уловил тихий вздох девушки, пытающейся сохранить улыбку. Наоборот, никаких признаков смущения не было заметно во внешнем облике старшей сестры. Та, похоже, взяла на себя всю тяжесть этой беседы, пока весь квартет находился вместе.

Тиндейл видел также, что Горация заметила его и глазами приглашала, чтобы он присоединился, в то время как Филипп подходил к ней с молодыми женщинами. Но у него не было такого желания, и он оставался на месте, наблюдая за разворачивающимися перед ним событиями.