Притворство

— Теперь очевидно, что он должен передать роль тебе. Он не обязан хранить преданность Сирине. Я уверена, что если вы с ним поговорите, то сможете исправить ваши отношения.

— Я говорила с ним сегодня днем, — ответила Энн, — и ничего хорошего из этого не вышло. Он меня ненавидит.

— Я этому не верю.

Энн посмотрела на мать, лицо ее было залито слезами.

— А я верю, мама! Если я не буду в это верить, то не смогу его забыть.

Анжела отодвинула в сторону полотняный водопад.

— Не хочу знать, что произошло между тобой и Полом, потому что это не мое дело. Но кое-что я скажу хочешь ты этого или нет. — Она глубоко вздохнула. — Ты не можешь продолжать свою помолвку с Десмондом.

— Именно это я собираюсь делать! Десмонд знает, как я к нему отношусь, и если он может быть счастлив со мной…

— Ни один мужчина не сможет быть с тобой счастлив, пока ты томишься по кому-то еще.

— Он никогда об этом не узнает.

— Чушь. Интуиция есть не только у женщин. Не пройдет и нескольких недель, как он будет знать, что ты несчастна.

Энн пошевелилась, раздумывая, что ей делать: совет матери был полностью противоположен совету Марти, и непонятно было, кто прав. Да, ее мать говорила, исходя из опыта счастливого брака, но зато Марти знала, каково это потратить жизнь на бесплодные надежды.

Внезапно дверь отворилась, и вошел Лори в сопровождении Эдмунда Рииса.

— Простите за вторжение, — сказал постанов-шик, — но я хочу поговорить с Энн.

— В чем, собственно, дело?

— Это зависит от вас. Пол позвонил и сказал, что Сирина играть в этой пьесе не будет и что я должен поискать кого-то другого.

Энн встала.

— Вы хотите сказать, что он все-таки решил продолжать?

— У него нет выбора. Если он сейчас снимет пьесу с постановки, он потеряет все до последнего пенни.

Анжела Лэнгем аккуратно сложила свое шитье и обвела взглядом комнату.

— Что за глупость: вкладывать свои собственные деньги. Я уверена, что недостатка в желающих финансировать пьесу Моллинсона не было бы.

— Те, кто финансирует, знают факты, — возразил Эдмунд, — а фактом является то, что у Пола подряд три провала. — Он вытащил из кармана берет и стиснул его в кулаке, потом стал скручивать его то в одну сторону, то в другую. — Мне необходимо найти настоящую Мэри-Джейн. От этого сейчас зависит все.

Анжела пожала плечами и вышла из комнаты, сказав, что позаботится об обеде, а Лори, налив себе виски, передал его Эдмунду, а сам со стаканом в руке стал перед камином.

— Эдмунд пытается спросить, малышка, не возьмешься ли ты за эту роль.

Это был вопрос, которого Энн ждала с момента встречи с Полом, но задавать этот вопрос должен был он, иначе все это не имело никакого значения.

— Не думаю, что смогу.

— Конечно, сможешь, если преодолеешь свою гордыню.

— У меня нет ни гордыни, ни гордости, — яростно запротестовала она. — Я этим сыта по горло.

— Тогда берись за эту роль.

Энн стала ходить взад-вперед по комнате, ее высокие каблуки оставляли на толстом ковре круглые вмятинки.

— У Вектора меня ничто не держит, — рассуждала она вслух, почти сама с собой. — Я знаю, он не станет препятствовать, если у меня появился шанс сыграть в пьесе на Вест-Энде, — она остановилась перед камином и посмотрела сначала на отца, потом на Эдмунда. — Я возьму эту роль при одном условии. Если Пол сам попросит меня об этом.

— Он знает, что я хочу дать роль тебе, — проговорил постановщик, — Разве этого недостаточно?

— Он должен попросить меня, а не вы. Эдмунд начал было говорить, но Лори замахал на него руками. Поняв его, маленький толстяк замолчал и, чтобы прикрыть паузу, поднял свой стакан и осушил его.

— Если твоя душа требует этого.., что ж, ладно. А сейчас, извините, пойду позвоню Коре: предупрежу ее, что не поеду домой, чересчур много дел здесь.

Оставшись наедине с дочерью. Лори посмотрел на нее.

— Так ты хочешь, чтобы Пол валялся у тебя в ногах?

— Дело совсем не в этом, — твердо ответила она. — Я хочу, чтобы он признался, что был не прав.

— Хорошо. Не буду с тобой спорить. — Он пошел к двери. — Я скажу Эдмунду, чтобы немедленно позвонил ему.

Когда режиссер вернулся в гостиную, он ничего не сказал ни о каком телефонном звонке, а Энн решила не спрашивать его об этом. К обеду приехал Десмонд, и ей пришлось собрать все свои силы, чтобы скрыть волнение и выглядеть спокойной.

Они кончили десерт, и она разливала на боковом столике кофе, когда услышала в холле до боли знакомый мужской голос. Кофе выплеснулся из чашки, и она стала промокать пятно салфеткой, упорно не поднимая головы, чтобы не смотреть на вошедшего в комнату Пола.

Лори вскочил на ноги.

— Почему ты не сообщил нам, что приедешь сюда? Мы бы тебе оставили обед.

— Спасибо, у меня нет времени. Я заехал по пути в аэропорт.

— Аэропорт? — повторил, как эхо, Эдмунд. — Ты ничего не сказал, когда мы с тобой беседовали раньше.

Пол ничего не ответил. Энн поставила на стол чашку Десмонда и подошла с другой стороны к его стулу. Анжела наклонилась вперед и взмахнула рукой.

— Если не хотите есть, то хоть выпейте что-нибудь. Энн, налей Полу кофе.