Притворство. Почему женщины лгут о сексе и какая правда за этим скрывается

Казалось бы, почему власть на площади или проспекте, в баре, в транспорте или любом другом общественном месте принадлежит только мужчинам? Однако посмотрите, насколько вся наша городская инфраструктура действительно приспособлена к потребностям сильного пола. Еще в 1980 году вышла статья Долорес Хайден под названием «Каким был бы несексистский город? Размышления о жилье, городском пространстве и работе» (72). В XX веке наиболее важным принципом в строительстве и архитектурном дизайне в США был постулат о том, что «место женщины – дома».

Хайден – историк-урбанист, в основном концентрируется на зонировании и других вопросах городского дизайна, помогающих женщине находиться подальше от тех, кто каждый день ходит на службу. Это дает ей возможность спокойно заниматься своими делами на кухне. Во всех рассуждениях автора статьи читается одна невысказанная, но глубоко укоренившаяся идея: в частном пространстве доминирует слабый пол, а в общественном – сильный. Женщины, попадающие на чужую территорию, должны понимать, что там на них обратят внимание (возможно, тем, что они туда выйдут, они как раз хотят показать, что жаждут этого внимания).

Когда-то дамам вообще был закрыт вход в питейные заведения – салуны. Некоторые виды общественного транспорта тоже предназначались только для мужчин (73). И уж конечно, в давние временам не предполагалось, что женщина будет путешествовать без сопровождения[63]. Наша самостоятельность – относительная инновация для американской культуры. Те места, в которых сейчас регулярно появляются представители обоих полов, первоначально не были доступны всем. Стереотипное мышление заставляет мужчин и поныне воспринимать оказавшихся там женщин как «пришлых», «заезжих гастролерш», явившихся прежде всего для развлечения «местных», которые здесь распоряжаются.

«Женское отношение к пребыванию в общественном пространстве изменилось куда быстрее, чем мужское консервативное большинство могло себе это представить», – замечает Дебджани Рой. Целый ряд исследований подтверждает, что это так: представители сильного пола, как правило, меняют свои взгляды на роль женщины на работе и дома куда медленнее, чем их подруги (74). Мужчины-миллениалы все еще с подозрением относятся к руководителям противоположного пола, по-прежнему считая, что женщина должна выполнять основные домашние обязанности. И, что самое печальное, большинство мужчин уверены, что феминистки добились слишком многого и зашли чересчур далеко.

В итоге формируются противоречивые гендерные ожидания. Женщины моего поколения росли, понимая: мы можем стать, кем захотим, и достичь чего угодно. А наше сверстники-парни, взрослея, представляли, что у них будет такое же превосходство и столько же власти, сколько у их отцов и дедов. И что женщины будут им подчиняться – так же, как это было раньше. В итоге девушки, вошедшие во взрослый мир, с ужасом обнаружили, что он еще не готов воспринимать их личностную независимость. А мужчины с не меньшим ужасом (а иногда и гневом) осознали, что представительницы противоположного пола не желают по первому требованию выполнять все их прихоти.

= Возможно, домогательства и угрозы вызваны панической реакцией мужчин, которые боятся потерять власть

«Меня особенно удручает, что молодые люди нынешнего поколения, созревавшие в уже преобразившейся среде и знакомые с новыми формами взаимодействия между полами, все же не спешат меняться», – констатирует Рой. И добавляет с откровенной горечью: «Да и зачем им пытаться адаптироваться? У них есть власть, они могут диктовать свои условия и устанавливать правила».

Моя собеседница полагает, что, возможно, домогательства и угрозы как раз вызваны панической реакцией мужчин, которые боятся потерять контроль. «Если подчиненная сторона никак не реагирует и даже игнорирует проявления доминирования, значит, власть утрачена. И это вызывает фрустрацию у многих». На улицах, по словам Рой, мы встречаем «множество раздосадованных личностей, не вполне понимающих, какова теперь их роль. Отсюда их настойчивость, конфликтность, тяга к насилию».

= Предъявление воображаемого бойфренда – это не столько обман, сколько стратегия выживания