Приусадебное убийство

— В свою очередь я обещаю, что все ставшие нам известными факты изложу вам лично.

— Где вы работали до того, как стать частным детективом?

— Следователем была.

— Почему ушли?

— Так сложились обстоятельства.

— Вас уволили?

— Нет, — рассмеялась она, — я ушла по собственному желанию.

— Захотелось больших денег?

— Скорее свободы. О деньгах я подумала намного позднее. Так кто еще из свидетелей сказал, что видел на Саше именно эти туфли в день гибели Марианны?

— Больше никто, — неохотно обронил следователь.

— Они видели на ней другие туфли?

— Только Мишустина.

— А остальные?

— Остальные не помнили, что за туфли были на Лесневской, просто не обратили на ее обувь внимания.

— И Константин Торнавский?

— И он тоже, — кивнул следователь. — Еще вопросы есть, коллега?

— Пока нет…

— И то хорошо, — ухмыльнулся Ужгородцев.

Мирослава поднялась.

— Я могу идти?

— Идите, но на всякий случай напоминаю: не забывайте о своем обещании, чем черт не шутит, вдруг что-то накопаете.

— Не забуду.

— Ну-ну. Кстати, Морис Миндаугас ваш сотрудник?

— Да.

— Он иностранец?

— Наш бывший соотечественник…

— И чего его сюда принесло, приключений захотелось?

— Каждый человек имеет право жить и работать там, где он хочет.

— Конечно, конечно. А разрешение на работу у него есть?

— Все документы Мориса Миндаугаса в порядке.

— Вот это мы сейчас и проверим, пригласите господина Миндаугаса.

— Хорошо, — отозвалась она ровным голосом.

Морису она сказала:

— Помни, о чем мы договаривались.

От следователя Миндаугас вышел буквально через десять минут, сопровождаемый на прощанье ехидным вопросом:

— А вы в партизаны записываться не пробовали?

Морис счел, что данный вопрос ответа не требует, и спокойно закрыл за собой дверь.

Костю допрашивали последним. Торнавского-младшего поили кофе и делали уколы. Он утверждал, что крепко заснул и ничего не слышал. Доктор был уверен, что Константин накануне вечером принял снотворное. Однако Торнавский младший это отрицал. Все, что он выпил вечером, — это травяной чай, который ему принесла Настя.

Настя сказала, что чай, как всегда, приготовила Пальчикова, Татьяна это подтвердила. Вся посуда еще вечером была вымыта.

Эксперт заявил, что Торнавского-старшего ударили кочергой от камина. Отпечатков на ней нет, только следы крови Торнавского-старшего. Зато позднее в комнате племянника были найдены перчатки с капельками крови.

При аресте следователь заявил ему:

— Вы поссорились с дядей и были уверены, что завещание будет составлено не в вашу пользу. Без завещания вы единственный наследник, поэтому вы никак не могли допустить, чтобы дядя его написал.

Заверения Константина, что он при любом раскладе единственный наследник, следователя не впечатлили.

— Ваш дядя мог завещать свое имущество кому угодно, хотя бы своей любовнице.

— У дяди не было любовницы!

— Вы не можете этого знать.

— Но он собирался жениться на Марианне!

— Одно другому не мешает, — прозвучал циничный ответ.

— Как вы смеете?! — искренне возмутился Константин.

— Успокойтесь, гражданин Торнавский, вы задержаны.

Мирославе удалось приблизиться к Константину. Она сжала его руку и тихо сказала:

— Костя, если вы не виновны, то я вытащу вас.

— А Сашу? — спросил он с тревогой и надеждой.

— Сашу, думаю, скоро отпустят.

— Вы найдете убийцу? — ухватился он за нее, как за последнюю соломинку.

— Найду, — ответила Волгина и быстро отошла.

Ссориться с полицией в ее планы не входило.

После того как полиция покинула дом, все разошлись по своим комнатам. Мирослава пребывала в задумчивости, и Миндаугас не решался ее расспрашивать. Но вот она поднялась с дивана и направилась к двери.

— Вы куда? — быстро спросил Морис.

— На кухню.

— Нам нужно поговорить. — Он взял ее за локоть, пытаясь удержать.

— Позже.

— Это важно!

— Я сказала, чуть позже. — Она высвободила руку и скрылась за дверью.

Морис вздохнул и тоже вышел из комнаты.

Мирослава вошла в кухню и увидела там заплаканную Татьяну и перепуганную Настю.

— Мне нужно поговорить с вами, — сказала она обеим женщинам, устраиваясь на стуле так, чтобы видеть и ту и другую.

Татьяна кивнула, прижала к носу огромный клетчатый платок и высморкалась.

— Как же мы теперь без хозяина? — спросила она Мирославу. — Олег Павлович в больнице, Костя в тюрьме.

— Ничего, скоро все разъяснится. А пока вы должны справляться сами. Есть же еще управляющий…

— Толку-то от него, — отмахнулась Пальчикова. — Хоть бы эти разъехались.

Мирослава поняла, что она говорит о гостях.

— Нет, они пока останутся. — И добавила: — Полиция попросила.

Татьяна вздохнула. Настя запричитала:

— И на кого нас Олег Павлович оставил?! Пропадем мы теперь, сиротинушки!

— Ладно, довольно, — неожиданно жестко прервала ее плач Татьяна и посмотрела на Мирославу. — Вы что-то спросить хотите, не чаю ведь пришли попить?

— Спросить, — кивнула Мирослава. — Кто готовил чай для Константина?

— Я готовила, кто ж еще, — сказала Пальчикова.

— А он часто его пьет?

— Травяной чай?

Волгина кивнула.

— Да почитай, с тех самых пор, как с дядей жить стал.

— И вы всегда сами его готовите?

Кухарка кивнула.

— И Настя знает, что чай для Кости?

— Конечно, знаю, — встряла горничная.

— А другие что пьют?