Приватизация по-российски

Но имелся еще один подтекст этого действа, который тоже был важен. В процедуре аукциона наглядно и ясно ощущалась та самая фундаментальная особенность, которую мы с трудом вбили в основу всего приватизационного механизма, всей приватизационной концепции, — конкурентная продажа. Конкуренция открытая, гласная, конкуренция покупательная — вместо сомнительных сделок один на один, когда вперемешку с разговорами о социальных факторах и экологии проходит рутинная торговля о размерах взятки. Это был первый общеполитический акт утверждения и демонстрации процедуры конкурентной продажи в России.

Мы смогли продемонстрировать всей стране, что аукцион в России возможен. С помощью телевидения, газет мы показали, как это делается в деталях, преодолевая тем самым мощнейший психологический барьер. Тут есть определенная бюрократическая закономерность. Когда большая группа чиновников в разных регионах независимо друг от друга должна совершить какие-то действия, важно найти первого, кто их начнет, кто захочет рискнуть. А дальше необходимо, чтобы примерно треть субъектов Федерации совершили эти действия. После такого прорыва начинает действовать механизм самораскручивания, работает традиционная логика чиновника — как бы не оказаться последним. Поэтому, как только ты завоевал эти 30 процентов, дело идет дальше.

Но самое трудное — это первый шаг, который, собственно, и был сделан в Нижнем Новгороде. Нижегородский эпизод оказался поворотной точкой, крайне важным событием во всем сценарии приватизации, а главное — в политическое жизни страны.

Анатолий ЧУБАЙС "ПАРТИЯ ГОСКОМИМУЩЕСТВА"

Государственный комитет по управлению имуществом был образован в июле 1990 года — в период становления российской государственности. Я же пришел в это ведомство в ноябре 91-го, когда после октябрьского переворота было сформировано правительство Гайдара. То есть к моменту моего появления комитет просуществовал чуть больше года.

Чтобы оценивать, насколько продуктивно работало ведомство в течение этого года, надо хорошо представлять себе, что это было за явление такое — комитет по управлению имуществом в российской управленческой системе на старте 90-х годов. Конечно, это было некое экзотичное, пожалуй, даже инородное вкрапление.

Десятилетиями традиционная советская система управления держалась на диктате отраслевых министерств. Отраслевое министерство в плановой системе — это и хозяин, и царь, и бог. Собственно, так оно и оставалось к началу 90-х. Комитет по управлению имуществом в этой системе никто всерьез не воспринимал. Отношение любого отраслевого министерства к Госкомимуществу было таким, каким бывало обычно отношение партийных боссов к юным пионерам: сейчас эти пацаны в коротких штанишках промаршируют красиво, а потом мы, серьезные мужики, займемся делом.

Конечно, разница в весовых категориях Госкомимущества и отраслевых министерств ощущалась во всем. Последние и помещения получали солидные, оставшиеся в наследство от бывших союзных министерств. И кадры там были соответствующие: люди десятилетиями работали на руководящих постах в министерствах и ведомствах, продвижения друг друга отслеживали внимательно. Одним словом, случайные люди на ответственные министерские посты, как правило, не попадали.

А Госкомимущество? Ведомство формировалось с нуля; об отношении к нему я уже говорил; людей туда, как правило, заносило случайным ветром. К моему приходу в комитете работало человек 45. Председатель, Михаил Малей, был до этого директором научно-исследовательского института в Минэлектротехпроме, один из его замов — народным депутатом. Сидели они на Калининском проспекте, в высотном здании “под глобусом”. Помещение было очень неудобное, для нормальной работы не приспособленное.

Создавались и региональные комитеты. Но их было немного — в пяти-шести городах. Свердловск, Питер… Как правило, они появлялись там, где демократы побеждали на выборах в облсоветы, ведь формирование региональных комитетов имущества было прерогативой представительной власти. Вот, собственно, и все хозяйство, что называлось в то время — “система Госкомимущества”. Конечно, с организационной точки зрения это было ведомство неполноценное, находившееся в зачаточном состоянии.

Еще до моего прихода команда Малея занималась разработкой программы приватизации. Но в основном все усилия полусотни сотрудников уходили на то, чтобы отбиваться от отдельных энтузиастов приватизации, которые под шумок торопились отхватить в собственность престижные московские особняки и другую недвижимость. Пока не были установлены единые жесткие правила игры для всех потенциальных претендентов.