Приватный танец. Часть 2

Он ловит мою руку, чуть прикусывает палец, вынимает из прикроватной тумбочки маленький футляр. Протягивает мне… Внутри, продетая сквозь петлю, покоится золотая цепочка. Моя награда за старания!

– Как красиво! – я бережно вынимаю вещицу и прикладываю к шее.

– Это в дополнение к изумрудным серёжкам, которые ты почему-то не носишь. Не нравятся?

– Нет, что ты! – спешу я оправдаться, – Нравятся и даже очень. Просто… они такие красивые. И я берегу их, для особых случаев.

Я слышу, как он улыбается:

– Надевай их по субботам, мне будет приятно.

– Хорошо, – отвечаю я.

Первое время он оставлял на тумбочке деньги, которые я принципиально не брала. Просто секс ради секса – это одно. Но секс ради денег…

Однажды, взамен внушительной сумме, я обнаружила флакончик духов.

– Это тебе, – сказал Олег, опережая моё любопытство.

– В честь чего? – удивилась я, вдыхая пьянящий аромат цветов, – Сегодня какой-то особенный день?

– Да, сегодня суббота, – непринужденно бросил он.

С тех пор подарки стали регулярными. По сути это те же деньги, просто в иной форме. Но принимать подарки проще! Так я представляю, что выбирая их, он думал обо мне…

– Давай встречаться чаще? – говорит Олег, когда я, разгоряченная после душа, заползаю к нему под одеяло.

– Давай, – улыбаюсь я, разделяя с ним свое тепло.

Но вдруг злодейка-память, ехидно подсовывает забытое на время имя… Оксана. И образ рыжеволосой бестии мгновенно портит настроение!

– Не выйдет, – поправляюсь я, – иначе у тебя не останется сил на Оксану.

Он отстраняется, разворачивает меня лицом к себе. Но я упорно смотрю в сторону! Отчасти потому, что слёзы обиды застилают глаза.

– Оксана – мой информатор, – мягко произносит Олег, – Она держит меня в курсе дел. Кто с кем общается, кто с кем встречается.

– И ты с ней не спал? – уточняю я недоверчиво. Он смеётся, касается ладонью щеки, заставляя взглянуть на него.

Поцелуй, долгий и теплый, окончательно уверяет меня в правдивости его слов. И я, успокоенная, вновь прижимаюсь к горячему телу.

– Скажи, а ты меня стесняешься? – робко интересуюсь я, ощущая мягкую нежность волосков на его груди.

– Почему ты так думаешь?

– Ну…, – я мешкаю, не зная, с чего начать, подобные разговоры, как и прежде, даются мне с трудом, – Просто мы скрываемся. Как будто всё время прячемся от кого-то.

Олег молчит, но всем телом я ощущаю, как он напряжен.

– Не глупи! – отвечает он, и его напряжение передается мне.

– Я понимаю, ты не из тех мужчин, кто создает семью, – начинаю я, но его внезапное признание прерывает, выбивая из колеи.

– Вообще-то у меня была семья!

Теперь замолкаю я, ожидая продолжения. И, когда пауза затягивается, решаюсь озвучить свою гипотезу:

– Возможно, она у тебя и сейчас есть? А я – всего лишь любовница.

Глупые детские слёзы вновь подступают к горлу.

– Марин, – его голос звучит глухо, но я различаю каждое слово, – ты гораздо больше, поверь!

Глаза переполняются влагой, я смаргиваю, и слезинка скользит по щеке.

– Ты говоришь так, как будто это плохо, – произношу я, в надежде, что он возразит. Но взамен Олег притягивает меня к себе, зарывается носом в мои волосы.

– Это плохо, очень плохо! – вздыхает он, оставляя меня гадать, что означают эти слова.

Глава 7

Когда я просыпаюсь, его нет рядом. Иногда мне кажется, что он вообще не спит!

Трижды в неделю его навещает горничная. И это совсем не барышня из сексуальных фантазий, в белом переднике и с кокетливой метелкой в руке. В его случае это – серьезная женщина, с непроницаемым лицом, которую зовут Мария. Ей за сорок, и на безымянном пальце нет кольца. Может быть, этим объясняется её суровый нрав?

Крашеные волосы зачесаны в хвост, под серой майкой, затянутые в стропы, колышутся увесистые груди. Каждая размером с арбуз! Невзирая на вес, Мария передвигается очень шустро и орудует тряпкой так ловко, будто внутри у неё встроена программа. Этакий сверхмощный робот-пылесос!

Меня Мария невзлюбила с первого взгляда. Обычно я вызываю у людей симпатию, а потому такая неприязнь особенно обидна! От природы чистоплотная, я стараюсь не оставлять следов. Так и сейчас, приняв душ, я аккуратно застилаю постель, уничтожаю «улики».

Дверь отворяется без стука, когда я, ползая на корточках по ковру, пытаюсь выудить из-под кровати свои трусики. Высокий матрас служит заслоном, и какое-то время я остаюсь незамеченной.

– Вы что тут делаете? – звучит над головой недовольный голос и перед носом возникает пара тапок.

– Я тут кое-что уронила, – я быстро сую в карман зажатую в кулаке находку.

Мария с подозрением косится в мою сторону. Неужто сочла воровкой? Хотя, с неё станется!

– Вы снова заправили кровать! – она всплескивает руками, хмурится и неодобрительно качает головой. Странное дело! В детстве мать вот точно с таким выражением лица врывалась в комнату к брату, и принималась ругать его за беспорядок.

– Ну, мне не трудно, – я, наконец, подымаюсь с пола.

– Значит так! – грозно обрывает меня она, – Прекращайте выполнять мою работу!

Я пристыжено озираюсь по сторонам. В самом деле, какой-то абсурд! В комнате идеальная чистота, а она недовольна так, словно вокруг царит полный хаос.