Привет, это я (СИ)

Малфой лишь на секунду представил себя на месте друга, и чудовище с гулом загрохотало где-то в груди.

Это было бы также больно, как в прошлый раз? Ему бы она покорилась также беспрекословно? Также бы смущалась и стеснялась, заливаясь краской?

Забини остановил танец так же резко, как и начал. Поклонился и гордо прошествовал к своему месту, под аплодисменты зрителей. Гермиона чуть покачивалась на ватных ногах, провожая его взглядом. По пути её глаза зацепились за серебряные волосы, и она содрогнулась.

— Очень хорошо, мистер Забини, — похвалила танцора директриса. – Молодые люди, вам нужно всем взять пример.

Староста Слизерина раскланялся, послал несколько театральных воздушных поцелуев и уселся на место.

— А Малфой еще и спеть может, — похвастался он и тут же почувствовал пинок в ногу.

— Хорошо, мистер Малфой, зайдите ко мне после занятия, — попросила директриса и вернулась к своим ученикам.

— Будешь много разговаривать, не сможешь даже ложку поднять, — сквозь зубы пригрозил блондин, наклоняясь к самому уху сокурсника. — Ты охренел?

Гермиона, воодушевленная танцем, тихонько присела на стул. Так с ней еще никто не танцевал, даже Виктор Крам, хотя тот вполне мог посоревноваться с Забини в мужественности и природном обаянии, но в технике явно проигрывал. Болгарин любил схватить, дёрнуть, опрокинуть её спину назад ловким рывком, а Блейз заставил её почти лететь по полу, не чувствуя собственных шагов. И после всех этих ужимок Рона разница была колоссальной. Очень вдохновляюще.

Она чуть не провалилась под землю, когда Макгонагалл поставила их в пару. Откуда ей было знать, что они уже месяц не разговаривают и не смотрят в сторону друг друга.

Забывшись в воспоминаниях, Гермиона неосознанно пялилась на змеиную сторону. Куда угодно, только не на Рона.

Чьи-то серые глаза слишком пристально изучали её реакцию на танец и она это быстро заметила.

Малфой смотрел так внимательно, что закололо где-то в районе солнечного сплетения. Девушка нервно потёрла горячую шею холодными руками, боясь отвести взгляд. Он так сильно зацепился за неё, что не было никаких сил оторваться и разорвать эту связь. На предплечьях еще не сошли следы от его мёртвой хватки после случая в библиотеке.

В ду́ше ей нравилось наблюдать, как стекают горячие капли по этим расцветающим синякам и она невольно возвращалась мыслями в этот день.

Гермиона пообещала себе, что подойдет к нему и потребует объяснений, но странная улыбка, которую он послал ей после ужина в тот вечер, задушила все воинственные порывы еще в зародыше.

Она превратилась в безвольную тряпку в тот день, когда он с силой дернул её на себя, и она почувствовала его обжигающую грудь.

Малфой. Черт возьми, Малфой.

И так близко к ней, что глотку сводило от ужаса. Серебряные волосы, растрёпанные, будто после неспокойного сна, падали на его лицо, а покрасневшие глаза смотрели куда-то вглубь её тела, будто изучали внутренние органы. От этого взгляда хотелось сжаться в угол и закричать, но она только застыла, почти наслаждаясь. Он будто собирался вцепиться зубами ей в кожу и оторвать смачный кусок плоти.

Такие сильные, поглощавшие все вокруг, чувства кружили голову. Она никак не могла понять, хочет сопротивляться или нет. До того, как она попала в объятия Слизеринца её желания были вполне прозрачны: врезать как следует по аристократичной роже и сбить всю эту спесь. С самого детства эти порывы всегда были рядом с ней, стоило в поле зрения попасть блондинистой голове.

Боже, его сердце колотилось как сумасшедшее под её ладонями, ей казалось, оно вот-вот вырвется прямо ей в руку, если она не прижмется поближе и не остановит его своим телом.

Гермиона с трудом сдержалась от стона. Воспоминания накатили также внезапно, как и сцена, вдруг развернувшаяся — она была уверена — специально для неё.

Сидящий напротив слизеринец, не разрывая зрительного контакта, медленно, очень медленно поднес изящную кисть со сбитыми костяшками к своему лицу и нежно погладил указательным пальцем кожу под нижней губой.

Девушка заёрзала на стуле, подавляя желание отзеркалить этот жест.

Он будто касался её, а не себя.

Что он чувствовал в этот момент? Насколько гладкой была его кожа?

Малфой медленно приоткрыл рот, скользнул пальцем между губами и чуть сжал его зубами, прикусывая.

Гермиона нервно сглотнула и облизнула губы. Хотелось покрутить головой, убедиться, что вся эта игра для кого-то другого, что она просто случайно, без спроса, влезла в чужой «разговор». Она чувствовала себя преступницей. Плохой девчонкой, которая подсматривала за соседкой, что кувыркалась со своим парнем в общей спальне.

Также плавно он вытащил влажный палец изо рта и погладил свою нижнюю губу, чуть покачивая головой. Несколько серебряных прядок упали ему на глаза, но он не обратил на это никакого внимания. Она уже прочувствовала на себе его способность цепляться за душу одним взглядом.

Гермиона не знала наверняка, но хорошо представляла, как горячий язык коснулся кожи, как легко скользит теперь этот тонкий палец по трещинкам на губах.