Привет, это я (СИ)

И даже их страх, каким бы всеобъемлющим он ни был, не уменьшал данного факта. Даже ноборот. Как бы к нему на самом деле не относились люди, от такого клейма уже не избавишься. Если один раз отмечен, считай, что на всю жизнь, как племенная кобыла. И хотя он в тысячный раз убеждал себя, что ничего и никому не должен, предательские мысли так и норовили заползти в его сознание скользкими червями, разрезая бороздами кипящие мозги. Он и сам толком не знал, хочет ли быть кем-то другим в головах этих скудоумных посредственностей. У них уже есть кумир, так пусть будет и анти-идол. Кто-то же должен.

Да в жопу всё. Пускай стелются перед своим ненаглядным, ему до лампочки.

Мозговые черви еще не успели вкусить серого вещества, как внизу послышался странный шум, а голоса вдруг стали на несколько децибелов громче, распугивая жуков в извилинах. Видимо, опять взялись за карты, и кто-то проиграл свою душу Забини. Драко выглянул из-за газетного угла, прислушиваясь. Бросил взгляд на часы — до отбоя еще полчаса. На автомате переключил внимание на Тео и, убедившись, что тот не проснулся, вернулся к ненавистной макулатуре, но не успел и строчки прочесть, как шум возобновился, становясь подозрительно ближе к дверям его спальни.

Малфой опустил газету на колени, собираясь встать и скривить недовольное лицо, но дверь его комнаты распахнулась, разрезав воздух, а на пороге объявился он — вера, надежда и любовь этого грёбаного мира.

Пыхтит как паровоз и скалится как недобитая псина. Зелёные глаза полыхают, покрытая тёмной щетиной челюсть чуть поддаётся вперед от злобы. За наглой гриффиндорской спиной виднелись скептические физиономии Забини и Грегори. Видать, бежали за Золотым Мальчиком по всей гостиной. Очень интересно, как ему удалось забраться так далеко. А главное — зачем?

— Я тебе яйца отрежу, Малфой, — прорычал Поттер, не удосужившись даже поздороваться или пожелать доброй ночи. Какое невежество. Он стоял в тошнотворно-зелёной слизеринской спальне в контрастирующих красных пижамных штанах и просторной футболке. Одна рука держала опущенную палочку, вторая до побелевших костяшек сжимала какие-то куски бумаги. Глядишь, и пульнёт молнию из своего нахмуренного лба, так что лучше не щёлкать аристократичным личиком.

Драко скривил губы, демонстративно медленно сложил свою газету в два раза, не торопясь положил её на прикроватную тумбочку, отпил воды из стакана и равнодушно сложил руки на груди, скрещивая длинные ноги. Он был готов прямо сейчас сыграть с Блейзом во взрывающиеся карты на то, что грядёт мордобой.

— С каких пор тебе своих не хватает, Поттер? — блондин даже не повысил голос, растягивая слова в любимой манере. Еще немного и стёкла дурацких очков треснут от напряжения.

Теодор резко проснулся от такого бесцеремонного вторжения и сонно осмотрел комнату, щурясь от света. Чёрные волосы падали ему на глаза, закрывая половину лица.

— Очкастый? — его голос хрипел от внезапно прерванного сна. Он зевнул и подтянулся. — Что ты забыл в моей спальне, извращенец?

Поттер проигнорировал вопрос и сделал несколько шагов к кровати Малфоя. Тот даже бровью не повёл, с вызовом обмазывая брезгливым взглядом мальчика-который-совсем-страх-потерял, словно шлюху на витрине. Забини и Гойл, тоже, кстати, переодетые в пижамы, все еще стояли в проходе, не подпуская лишних свидетелей к спектаклю.

— Это не смешно, — Гарри бросил мятые куски бумаги прямо в лицо слизеринцу. Он моргнул, продолжая сидеть неподвижно. — Ты за это ответишь, ублюдок.

Тонкие крылья благородного носа раздувались от ярости и недоумения, но Малфой сдержался от ответа, скрипнув зубами: хотел для начала узнать, в чем его обвиняют.

Подобная невоспитанность была ему чужда, он с отвращением взял один из листков, что упал на колени, и развернул его кончиками пальцев, не спуская глаз с психанутого Гриффиндорца. Испещрённая глубокими складками бумага легко поддалась, и Драко прервал зрительную дуэль, опуская глаза. На обычном тетрадном листе красовался презабавнейший рисунок, выполненный в карикатурном стиле. Главные герои сценки двигались по замкнутому кругу, как фотографии в рамках.

Полностью очнувшийся ото сна, Тео сел на кровати, потирая глаза кулаками. Он с интересом смотрел на своего мрачного как туча соседа, пытаясь изо всех сил вникнуть в суть происходящего. Тёмная шевелюра забавно примялась с одной стороны головы, придавая комичность и без того забавному образу.

Малфой не сдержался и прыснул смешком:

— Очень талантливо, но это не я, — он бросил произведение искусства под ноги Поттеру и снова сложил руки на груди. — А теперь проваливай в свою башню, кретин.

Гриффиндорец поднял изображение и встал в боевую позу, вскинув палочку.