Привет, это я (СИ)

— Я тебе не домовик, Малфой, — спокойно ответил староста, но все-таки взял с тумбочки свою палочку и заклинанием отправил все копии картинки в мусорную корзину. — Надеюсь, Филч поймает этих дегенератов по дороге и стрясет с них еще пару десятков очков.

Блейз замолчал и растянулся на кровати, складывая руки за головой. Тео отвернулся к стене и уже мирно посапывал, досматривая свой сон. Поразительная способность человека моментально отрубаться. Такой уж очень не хватало Малфою. Он бы все отдал за возможность закрыть глаза и просто заснуть, не разбирая в голове всю круговерть мыслей, что вечно путались и ползали, заставляя глазные яблоки метаться под веками. Просто отключиться от всего. От этой спальни, от Хогвартса, от Блейза, от Уизли и Поттера, от Грейнджер, в конце концов.

Стоп. Грейнджер.

Чёрт бы её побрал, и кому она сдалась? Кто потратил столько времени чтобы просто поиздеваться над выпендрёжницей Гриффиндора? Малфой, конечно, был не против таких шуточек, но искреннее удивился, увидев рисунок. Слизеринский стиль, спору нет, но он бы точно знал, или Блейз бы точно знал, если бы кто-то из подземелий замышлял подобное.

Господи, от неё столько проблем, а они ведь даже не общаются!

Ему не хотелось о ней думать. До боли в коленках не хотелось думать сейчас ни о чем. Не хотелось разбираться в стремлениях и мотивах врагов грязнокровки, но съехавший по фазе мозг то и дело подбрасывал ему её хищный образ из сцены в коридоре, не отпуская мысли о девчонке куда подальше. Она послала его. Без страха, без сомнений, не бросив в спину, как обычно, и не пробубнив себе что-то под нос. Не в компании своих драгоценных дружков, осмелев и обнаглев окончательно. На весь коридор грязнокровка послала Драко Малфоя, гордо вздёрнув нос. Были бы у неё клыки вцепилась бы ему в лицо для верности. Он хотел дать ей хорошего подзатыльника, чтобы в черепушке зазвенело, кинулся в атаку, а потом…

А что потом?

Широко распахнутые глаза, от чего-то ставшие почти чёрными, закушенная губа, вздёрнутый до хруста подбородок, раскрасневшиеся щеки и смелые шаги.

К нему.

У неё был такой вид, как будто… как будто…

Как будто она его сейчас сожрёт. Как будто это было самым желанным для неё в этот момент. Откусить блондинистую голову, насладиться вкусом горячей благородной крови, вонзить зубы в онемевшие голые мышцы, а после обглодать гладкие кости.

Содрать с него нахрен кожу и посмотреть, что будет. Залезть своими цепкими ручонками под мясо.

Она бы сделала из его черепа сувенир и делала в нём какао на завтрак.

Она шептала. Так громко, что почти оглушала. И этот шёпот в его воспоминаниях резал мозг пополам тупой пилой.

Слишком ярко для наваждения. Он слишком преувеличивал, добавляя образу гриффиндорки зловещие, демонические черты. Он хотел, чтобы она действительно была такой. Жуткой и уродливой, рогатым существом из самых глубин Ада, ведь как ещё объяснить его трусливые шаги спиной в спасительный коридор.

Один образ сменял другой и невзрачное лицо приобрело сотню масок. Одна из них появилась и слетела, больно царапнув по воспаленному сознанию.

Прикрытые глаза, подрагивающие ресницы, грязнокровкино дыхание на собственном лице. Её губы приоткрыты так, будто он только что смачно её поцеловал влажно и со звуком, а она только хотела еще и еще, наступая и требуя. Химера заворочалась в животе и Драко злобно застонал в подушку.

О чем он, блять, думает?

Липкое разочарование потекло сквозь пальцы, заставляя их слипаться и неметь. Он её совсем не знал. Думал, что знал, но ошибался как никогда. Кажется, это уже начало входить в привычку – заблуждаться и смотреть на мир сквозь мутную пелену. Он увидел в ней незнакомую ему решимость, и она ударила по голове, кроша череп. Девушки перед ним стелились, заигрывали, заманивали, тайно желали или стеснялись, некоторые ненавидели, но никто не нападал в школьном коридоре, кружа голову безумными глазами.

Он снова застонал от безысходности.

Он. Не должен. О ней. Думать.

— Малфой, если ты там дрочишь, то делай это хотя бы молча, — прохрипел Забини, шурша страницами газеты.

Дурацкий подкол залетел в ухо заставил почувствовать напряженный член, упирающийся в кровать.

Спасибо, Блейз.

Спасибо, Грейнджер.

Поклон. Овации. Занавес.

Хогвартс гудел. Шептался и переговаривался, слово ожившее существо. Из-за каждого угла, каждого коридора, каждого кабинета, из каждой щели между старинными кирпичами доносились звуки.

Вошкаются, как крысы.

Компания слизеринцев манерно рассекала коридор по дороге на завтрак. Блейз зевал во всю глотку, Тео отпускал шуточки и поддевал младшекурсников, Пэнси бросала на высокого блондина восторженные взгляды: сегодня он уложил волосы, усмирив беспорядок на голове, не сходивший целую неделю; сменил джинсы на брюки, а свитер на белоснежную рубашку. Подогнутые рукава открывали часть предплечий, и девушка никак не могла заставить себя отвернуться от вида слегка напряженных рук, кисти которых лениво прятались в карманах.