Привет, это я (СИ)

– Мне не хочется думать, что такой талантливый молодой человек как Вы, и к тому же староста своего факультета, в обязанности которого, я напомню, входит поддержание порядка и дисциплины, может быть замешан в подобном… — МакГонагалл сжала тонкие губы, подбирая подходящее слово, — … в подобном преступлении. Но, как руководитель школы, я обязана спросить, имеете ли Вы какое-нибудь отношение к произошедшему?

Гермиона на своем кресле тяжело вздохнула, и Блейз был готов поклясться, что она не больше, чем он, хотела находиться в этом кабинете и, наверняка, сгорала от стыда. Он заметил кубок с водой в её дрожащих руках и быстро отвернулся.

— Я бы очень хотел быть полезным, профессор, но я ничего не знаю, — лицо темнокожего старосты выражало полное сочувствие. — Насколько мне известно, все случилось вчера вечером, в это время я находился в гостиной подземелий, и многие студенты могут подтвердить, что…

— Вас никто не обвиняет, мистер Забини, — перебивая юношу, отчеканила директриса и встала со своего места, – но мне бы не хотелось, чтобы Вы прикрывали кого-либо, будь то студенты других факультетов или же ваши ближайшие друзья.

Блейз понимал, к чему клонит профессор трансфигурации, но решил оставаться таким же непробиваемым. В конце концов, скрывать ему было нечего, и без доказательств МакГонагалл не станет никого наказывать, но если у него был хоть малейший шанс отвести от Малфоя или самого себя подозрения, он решил им не пренебрегать.

— Мне очень жаль, профессор, но я действительно ничего не знаю. Я готов оказать любую помощь в расследовании этого происшествия.

— Рада это слышать, мистер Забини, — МакГонагалл взяла с деревянного стеллажа какие-то свёртки и положила на свой стол, возвращаясь к перу и пергаменту. — Мисс Грейнджер многое сделала для нашей школы и не заслуживает подобного отношения.

Директриса обмакнула кончик пера в чернила и склонилась над документом.

— Никто не заслуживает, — добавила она. — Подобное поведение не достойно ученика Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс, поэтому я намерена принять кардинальные меры по отношению к преступнику.

Она сделала особенное ударение на слове «кардинальные». Кажется, это означало то, что несостоявшийся Пикассо мог вылететь из школы, как только его вина будет доказана. Плохи дела. Блейз был уверен, что кто-то из Слизерина приложил ко всему этому руки. А это означает, что он, как недоглядевший староста, тоже может понести вполне реальную ответственность.

Сто раз говорил этим дебилам не подставляться, но кто его слушал.

— Я полностью с вами согласен, профессор, — Забини оторвался от спинки кресла и выпрямился, — подобное не должно оставаться безнаказанным.

Соглашаться. Нужно просто со всем соглашаться.

— Мисс Грейнджер, я также могу заверить вас, что стараниями профессора Флитвика и профессора Слизнорта все следы данного инцидента будут уничтожены ещё до конца первого урока, — тон директрисы резко сменился, как только она обратилась к своей любимице и взглянула на неё поверх своих маленьких овальных очков.

— Благодарю, директор, — тихо ответила Гермиона и отпила из кубка.

— Как бы мне не хотелось, но я должна спросить и у Вас, мисс Грейнджер. Быть может, имеют место быть какие-то подозрения или вы что-то заметили прошлым вечером? — вопрос был задан настолько осторожно, словно старуха боялась спугнуть маленькую птичку с насиженного места.

— Не думаю, профессор МакГонагалл, — все также тихо отвечала гриффиндорка. — У меня нет причин кого-то подозревать.

Здесь маленькая отличница, конечно же, слукавила. Причина была. У неё от природы блондинистые волосы, и она ворочалась от бессонницы всю ночь в одной спальне с Забини. Он всегда был причиной, уж так устоялись их отношения. И отношение многих других к нему. Все было ясно, ещё когда они все вместе вошли в Большой Зал на завтрак. Тут и на прорицания ходить не надо, чтобы понять, о чем все присутствующие думали.

— Мы все равно найдём виновного, беспокоиться не о чем, — успокаивала МакГонагалл, переводя взгляд с Гермионы. — Мне также стало известно, что вчера ночью вы сняли с Гриффиндора шестьдесят очков, мистер Забини. Это так?

Грейнджер, сидевшая до этого практически неподвижно, вся вытянулась в струну и обратила на слизеринца огромные покрасневшие глаза. Видимо, дружки не поделились с ней своими ночными достижениями. Блейзу даже показалось, что что-то треснуло у неё внутри от негодования, настолько сильно все её тело излучало полнейший шок. Вот-вот и рухнет челюсть на пол. Он лишь ухмыльнулся ей одними уголками губ, и обратил деловитое лицо на МакГонагалл.

— Все верно, профессор. Я снял очки за то, что студенты Гриффиндора, — он сделал паузу, покосившись на соседку, — мистер Поттер и мистер Уизли находились вне своей гостиной после отбоя; за то, что они нарушали внутренний распорядок дня спален Слизерина и разбудили студентов; а также за то, что отказывались подчиняться старосте. По десять очков с каждого за все пункты нарушений, — отрапортовал Забини и послал еще одну самодовольную ухмылочку Грейнджер.