Привет, это я (СИ)

Отчитываться у него всегда получалось особенно хорошо. В это время Гермиона немного отошла от шока и обмякла, уставившись на свои колени, расстроенная еще пуще прежнего.

— Я не стану подвергать сомнениям ваши решения относительно наказания, мистер Забини, — после недолгой паузы отозвалась директриса. — Но впредь прошу уделить особое внимание сохранности пароля гостиной вашего факультета. А также не забывайте, что мисс Грейнджер сама является старостой и также может снимать баллы со студентов Слизерина, и уж поверье, я знаю, что поводов для этого у неё найдётся предостаточно.

Это был очень тонкий намёк, призывавший Грейнджер к действию. МакГонагалл ни в коем случае не имела в виду сладкую месть за преувеличенные действия Забини, а только лишь напомнила, что девушка тоже имеет какие-никакие привилегии.

Зуб за зуб.

— Хорошо, профессор, я Вас понял, — Блейз не стал спорить, мысленно вычитая у Слизерина все сто шестьдесят. Он не собирался доказывать собственную правоту, ему не терпелось покинуть ненавистный кабинет, сплошь и рядом завешанный портретами бывших директоров. Холодный взгляд какого-то старикана из картины прямо напротив особенно напрягал. — Я могу идти?

— Задержитесь еще ненадолго, мистер Забини, — попросила директриса и свернула в трубочку пергамент на котором что-то писала всю беседу. — У нас есть еще один важный вопрос.

Гермиона оторвалась от своих коленей и с интересом взглянула на МакГонагалл. Конечно, как только дело касается чего-то нудного и скучного, она готова на месте подпрыгнуть от нетерпения.

— Я разговаривала с профессорским составом сегодня утром по поводу всего случившегося, — директриса отложила бумаги и снова сложила руки перед собой. — Многие преподаватели посоветовали мне отменить вечернее посещение Хогсмида в качестве наказания, а также для продвижения расследования.

Теперь настала очередь Забини делать большие глаза и беззвучно отрывать рот от негодования.

— Но, профессор, — замямлил он, перебирая в голове аргументы, чтобы отговорить МакГонагалл от этого решения. Женщина остановила его потуги одним движением руки.

— Я решила спросить ваше мнение, мисс Грейнджер, как у пострадавшей стороны, — естественно, мнение Забини её не интересовало, ведь это не из его члена сделали огромную змею, засунув её в рот заучки, и он пострадавшей стороной вовсе не был.

Конечно же, нет.

Только он успел подумать, что плакали их посиделки со сливочным пивом в «Трёх метлах», как Гермиона, шумно выдохнув, ответила:

— Совсем скоро Зимний Бал, профессор МакГонагалл, — констатировала она, – не думаю, что будет разумно лишать старшеклассников возможности, как следует подготовиться. Вы сами сказали, что мы должны выглядеть соответствующе масштабу и важности мероприятия.

— Все верно, мисс Грейнджер, — кивнула профессор, довольная цитированием самой себя. — Я прислушаюсь к вашим словам. Вы можете быть свободны. И Вы, мистер Забини.

В этот момент МакГонагалл, как никто другой, была похожа на Дамблдора, который никогда не стеснялся спросить чужого мнения, даже если оно исходило от простого студента.

Старосты вышли из душного кабинета и, как только дверь плотно закрылась, Гермиона яростно зашипела на Забини, что плёлся чуть позади неё, собираясь поскорее сбежать на свою пару.

— Шестьдесят очков, Блейз, ты серьезно?

У них была тема для разговора гораздо важнее снятых баллов, но гордую гриффиндорку в первую очередь волновало именно это.

Что же ещё.

— Серьезнее некуда, Грейнджер, — останавливаясь, ответил Забини и сложил руки на груди в любимой манере Малфоя. — Твои друзья совсем распоясались. Ворвались в мою спальню, как к себе домой, я должен был молчать?

Он воздерживался от особенно колких выражений и оскорблений. В конце концов, её и так унизили и опозорили на всю школу, а она ещё попыталась убедить МакГонагалл не отменять Хогсмид. Он где-то на подсознательном уровне чувствовал — за ним должок.

— Хочешь сказать, они оказались настолько грозными, что у тебя не хватило сил их просто прогнать? — подколола его девушка. Он удивлялся, что в таком настроении у неё ещё оставались силы острить.

— Я тебе не вышибала, Грейнджер, — уже мягче ответил Забини. — Есть правила, и они их нарушили, за что понесли наказание. Ты и сама прекрасно знаешь, как это работает.

— Знаю, Блейз, но шестьдесят баллов? — все ещё не унималась она. — Я думала, мы с тобой неплохо ладили.

Думала она.