Привет, это я (СИ)

— Убери, убери это, Гарри, — цедила она, цепляясь за ткань непослушными пальцами. — Гарри Поттер, мать твою, убери это чёртово одеяло от меня!

От её внезапного крика ловец вздогнул, сглатывая ком в горле. По щекам подруги уже струились слезы, убегая куда-то в шею, а её дрожащие руки лихорадочно шарили по собственной груди. Вот же идиот, напугал её до смерти своими глупыми намёками. Как не хватало сейчас Джинни с её фирменными подзатыльниками и успокаивающим тоном.

Гарри аккуратно поднял край одеяла и откинул его в сторону легким движением. Гермиона тут же замерла, уставившись на свою левую ногу, опухшую и тщательно забинтованную. Под белоснежной тканью проглядывалось красно-коричневое пятно, рвущееся к верхним слоям волшебного бинта. От основания до самого колена нога была скрыта полотном, а на икре проступила россыпь фиолетовых синяков. Правая конечность, согнутая в колене и расслаблено откинувшаяся на постели, выглядела как обычно, без видимых повреждений. Больничная рубашка задралась до самого живота, но Гермиона не чувствовала и капли стеснения. Внешний вид волновал её сейчас в самую последнюю очередь, и она не стала сдерживать облегчённого вздоха.

Слава Мерлину, слава Годрику, всё на месте, хоть и выглядит, пожалуй, не очень презентабельно. Гермиона откинулась на подушку, оставив всё еще дрожащие руки у себя на груди.

— Гарри, соплохвост тебя побери, я думала, что ноги лишилась, — строго отчитывала она, чувствуя, как сбрасывает скорость кровяной насос. — Никогда больше так не делай, ты понял меня?

— Прости, — выдохнул Поттер и обеими руками обхватил себя за плечи. — Прости, пожалуйста, я только хотел сказать, что мадам Помфри делает всё возможное и через несколько дней ты сможешь ходить.

Его слова были бальзамом на душу, но между строк всё равно читалась непроглядная жалость, смешанная с чувством вины. Так значит, всё обошлось. А она уж думала, что придётся обзавестись жутким протезом прямо как у Грюма. Нет, об этом лучше не думать, нога заживёт, её выпишут, и она сможет…

Мысль заскреблась в дверь, словно голодная кошка. Не хотелось открывать ей, и пускать эту шкодницу себе в мозг, но та была проворнее, и сама допрыгнула до ручки.

Чёрт. Вот же чёрт. Рождественский Бал. Танцы. Через каких-то шесть дней.

О, нет!

Гермиона выругалась, уставившись в одну точку перед собой. Невилл. Бедный Невилл, они столько репетировали, а теперь всё коту под хвост! Ей было наплевать на прекрасное платье, в котором теперь предстояло лишь тихонько сидеть на стуле за своим столом, плевать на великую честь открывать Зимний Бал под волшебную песню, плевать на всё, кроме Невилла, который остался без партнёрши. Который без лишних вопросов согласился ей помочь и убивал все свои свободные вечера вместе с ней в репетиционном зале, но из-за этого дурацкого случая остался не у дел.

Р-р-р-р! Вот же невероятное «везение»! Никаких слов не хватит, чтобы искупить перед ним свою вину. Разве он знал, что танцует с самой неудачливой девушкой в школе, которая умудрилась встать на пути у проклятого бладжера. За шесть дней её нога не сможет восстановиться на все сто процентов, и не нужно быть колдомедиком, чтобы понять это.

Нет, такое могло случиться только с ней. Приключения ждали её на каждом шагу, независимо от ситуации в мире.

— Почему я почти не чувствую своего тела? — внезапно спросила Гермиона, продолжая буравить дырку в стене.

Кажется, Гарри немного расслабился, услышав вполне уместный в такой ситуации вопрос.

— Тебя накачали обезболивающими в таких количествах, что теперь ты не то что боли, своих рук чувствовать не должна, — с легкой ноткой веселья ответил её друг, перестав обнимать себя руками. — Было столько крови, ты себе не представляешь.

Его лицо быстро потеряло оттенок озорства, возвращаясь в своё мрачное состояние. Стоило ему закрыть глаза, как тёмная лужа ползла к его ботинкам горячей лавой, а он в ужасе отпрыгивал.

— Наверное, даже хорошо, что ты ударилась головой и сразу отключилась.

— Так я ещё и головой приложилась? — Гермиона с трудом протянула руку к затылку, пытаясь нащупать на нём последствия падения, но почувствовала только спутанные до невозможности волосы.

— Бладжер ударил в ногу, но ты отлетела спиной к противоположному борту трибуны и припечаталсь к несущей стойке, — Поттер говорил медленно, скрывая легкую дрожь в голосе. — А потом я видел только кровь.

Оу. Так вот почему грудь так болезненно сжимается при каждом вздохе и любой попытке сдвинуться. Видимо, обезболивающие не особенно действовали на верхнюю часть тела. Кажется, если Гарри скажет ей, что позвоночник тоже переломлен на две части, она уже не будет удивляться.

— Поможешь мне немного? — тихонько спросила Гермиона, согнув одну руку в локте. Гарри понял намек, схватившись за край подушки. — На счёт три.