Привет, это я (СИ)

Она сложила одну руку в локте и закинула её за голову, прикладывая к губам край скрутки. Потолок казался таким интересным, что глаз не оторвать от девственной белизны и гладкой плоскости, по которой так и хочется провести кончиком пальца.

— Ты куришь? — низкий голос в дверях не заставил её даже моргнуть.

Только потолок. Только бескрайняя гладь. Кайф между пальцами.

Малфой нехотя заглянул в спальню за своей волшебной палочкой, выпавшей из брюк, а заодно сказать, что уходит, но вид раскинувшейся на кровати Грейнджер, абсолютно голой и покуривающей странно пахнущую сигарету, вводил его какой-то неприятный ступор. Он собирался заняться самобичеванием в Мэноре, а заодно и поисками собственной совести, но этот непринуждённый вид и легкое безразличие к его персоне заставляли чувствовать себя каким-то мальчиком по вызову.

С колотящимся сердцем Драко поднял с ковра свою палочку, Гермиона же никак не реагировала на его мельтешение в спальне, она подцепила пальцами какой-то конверт с тумбочки и крутила его перед собой, аккуратно зажав сигарету костяшками.

— А тебя возбуждают только примерные отличницы? — и всё тот же взгляд в потолок.

Апатия.

Не её тон. Не её слова. Не её обнажённое тело на чёрной кровати. Но с чего бы ему получать настоящую Гермиону после столь «тёплого» утреннего приветствия?

— Мне пора, — сказал сухо, но с надеждой, что она всё-таки обернётся.

Они никогда не умели прощаться.

Сразу после пробуждения он не хотел на неё смотреть. Не хотел говорить и видеть в карих глазах надежду и миллион вопросов без ответов. После этой ночи, безусловно, лучшей в его жизни, он чувствовал ядовитую вину сразу перед двумя женщинами, и пора было принимать правильные решения, хоть неправильные уже никуда не деть.

Он искренне считал произошедшее ошибкой, но лаская взглядом хрупкую фигуру, стройные ноги и лениво вздымающуюся грудь, больше всего боялся, что она такого же мнения. Они забылись. Заблудились. И этого не должно было повториться.

Но когда от них что-то зависело?

Вернувшись в Мэнор, Малфой с облегчением осознал, что его отсутствия никто не заметил. Родителям не приходило в голову проверять, а Астория частенько спала в одиночестве, терпеливо ожидая на огромной кровати будущего мужа, который любил работать до глубокой ночи, закрывшись в кабинете. Она знала, что иногда он прямо там и засыпал на неудобной софе, прикрывшись кашемировым пледом. Она не раз разводила в этой мрачной комнате камин, чтобы Драко ненароком не замёрз в собственном доме.

— Опять работал до утра, милый? — Астория встретила его в трапезной за поздним завтраком.

Да. Сколачивал собственный гроб.

— Что-то вроде того, — неопределённо махнул Драко, ковыряясь в тарелке. Он просто не мог смотреть ей в глаза.

Малфой внимательно осмотрел комнату и свою невесту и вдруг понял, что отчётливо видит своё будущее. Завтраки в величественном замке, примерную жену, поправляющую крупные серёжки, стоимостью как дом Поттеров, её ровную осанку и идеальную причёску. Самого себя — угрюмого и утомлённого ночной «работой». Нет, он не собирался вести себя, как богатенький щёголь, менять женщин при живой жене и возвращаться под утро — злым и оттраханным. Астория была достойна большего. Намного большего чем тот, кто с трудом контролирует эмоции в присутствии одной самой непримечательной ведьмы. И Грейнджер была достойна большего, чем забывшийся аристократ, изменяющий своей будущей суженой за две недели до свадьбы.

В его жизни, всё было закономерно. Учёба во Франции, случайная встреча с Асторией, бурный и красивый роман, что позавидовали бы все бульварные романы. Предложение руки и сердца, слёзы матери и улыбка отца. Уравнение вот-вот должно было решиться пышным празднеством округлым животом, но судьба-математик капнула чернилами на бумагу и бесцеремонно ввела одно коварное неизвестное. Такое до боли знакомое, что вся задача перечёркивалась злыми каракулями.

Чисто технически это нельзя было считать изменой. Он не дал клятву, не надел кольцо на безымянный палец и не подарил ей свою фамилию, но они спали в одной кровати два года, Гринграсс хорошо ладила с Нарциссой и просто идеально ему подходила. Без всех этих формальностей она была его женой по сути, а не на бумаге, и он бы точно не простил ей другого мужчину.

Он даже не мог простить Грейнджер жизнь без него.

Разорвать помолвку сейчас? Когда все пафосные речи сказаны, приглашения разосланы, а подвенечное платье висит в шкафу рядом с его шикарным смокингом? Когда Нарцисса так счастлива в ожидании внуков, когда отец вернулся из тюрьмы и в жизни его матери, наконец-то все стало нормально?

Когда они снова стали… семьёй?

Нет, он не мог разочаровать ещё одну важную для него женщину. С него уже достаточно имеющихся за плечами подвигов, но Астория должна знать. Должна знать, за кого выходит замуж, кому отдаст лучшие годы жизни, чье семя взрастит в себе. И она примет решение. Иначе весь их брак превратится в один большой клубок фальши и лжи.