Читаем Привет! Я вернулся полностью

Привет! Я вернулся

Я этого не хочу. Я не знаю, что делать. Может, не надо ему ничего рассказывать? Может, все само рассосется… Матвей уедет и забудет обо мне окончательно.

Но что, если он будет настойчив? Что, если он заявится ко мне домой? И ляпнет что-нибудь о нашем прошлом…

Хуже всего — он может узнать от кого-нибудь о Ване. Или сам догадается. И придет качать права.

В обоих случаях я буду выглядеть обманщицей перед Пашей.

Нет, лучше я расскажу ему сама! Чем он узнает все от Матвея.

Я приняла это решение сегодня ночью, ворочаясь в кровати. Уснуть не получилось до самого рассвета, и голова с утра трещала. Но не так, как у Матвея!

Алкаш несчастный! Налакаться портвейна… это вообще на него не похоже.

Я была зла, так что пациенту Иванову досталось от меня по полной. Так ему и надо! Пусть отработает хотя бы часть моих страданий.

Сегодня вечером я скажу мужу. Я решила это твердо и окончательно. Надо только подобрать нужные слова…

Я весь вечер не могла решиться. За ужином с нами был Ванечка, потом я мыла посуду. Паша мне немного помог, и я уже хотела начать разговор… Но говорить о таком важном между делом как-то не с руки.

В общем, я успела придумать много причин, чтобы отложить разговор.

Но вот Паша забрел на кухню, где я уже полчаса репетирую речь…

— Паша, я… в общем, нам нужно поговорить.

Уф. Я начала. Назад хода нет.

— Ты о машинке? — отозвался Паша, открыв холодильник. — Я уже вызвал мастера. Правда. С машинкой все будет в порядке.

Он такой хороший…

Он даже не подозревает, какие новости его ждут! Очень плохие новости.

Может, все-таки не говорить? Может, все обойдется?

Я в очередной раз была готова отступить. Но все же выпалила:

— Помнишь, ты вчера видел меня с пациентом? Так вот… это не просто пациент. У меня был с ним роман.

Мне так больно было видеть, как изменилось Пашино лицо! Только что он выглядел счастливым и умиротворенным, а сейчас у него такой вид, как будто я в него плюнула…

Он закрыл холодильник и уставился на меня.

— Это было давно! — затараторила я. — Пять лет назад. Задолго до нашей встречи. Он приезжал на реабилитацию, и я… И мы…

Что я несу!

— А сейчас вы решили вспомнить прошлое? — каким-то чужим голосом произнес Паша.

— Нет! Конечно, нет! Ничего не было. И не будет. Я люблю тебя!

Мой муж тяжело вздохнул и опустился на табурет. Я села рядом.

— Он пристает к тебе? — спросил Паша.

— Нет, — ляпнула я. — То есть…

Я не знала, что говорить!

— Он пытался, но я его отшила. Твердо объяснила ему, что ничего не будет.

— Видно, не так уж твердо.

— Почему ты так говоришь!?

— Он поджидал тебя после работы! — с упреком произнес Паша.

— Я его прогнала.

— Он разговаривал с Ваней! — еще более упрекающим тоном выдал мой муж.

Блин.

Я еще не сказала ему главного… У меня мысли путаются.

Я напрочь забыла заготовленную речь. Говорю совсем не то, что планировала. Постоянно оправдываюсь и от этого выгляжу еще более виноватой.

“Ты ни в чем не виновата перед Пашей”, - вспомнила я слова Вики. И они придали мне сил.

— Я тебе еще не все сказала, — спокойно произнесла я.

Надеюсь, что спокойно. Хотя мой голос дрожал.

— Ты изменила мне?

— Нет! Нет, нет и нет! Как ты мог такое подумать?

— Ладно, — кажется, Паша немного успокоился. — Так что еще?

— Матвей… Он отец Вани. Биологический, — тут же поправилась я.

Боже! Я это сказала.

И, кажется, эти слова добили Пашу. Его лицо стало бледным, чуть ли не зеленого оттенка.

— Ты сказала: он уехал и больше никогда не вернется!

— Я так думала…

— Ты сказала, что ничего о нем не знаешь!

— Я не знаю… Не знала. И сейчас не знаю.

— Ты врала мне!

— Нет! Я не врала. Я правда была уверена, что больше никогда в жизни его не увижу!

Паша вскочил. Бросился к двери.

— Ты куда? — я схватила его за руку.

Муж посмотрел на меня странным, каким-то пугающим взглядом.

— Матвей не знает, что Ваня его сын! — снова затараторила я. — И не узнает. Он пройдет курс процедур и уедет. У нас все будет как раньше. Может, мне не нужно было тебе говорить… Но я решила, что должна быть с тобой откровенна. Ты же мой муж!

Паша снова опустился на табуретку. Но освободил свою руку из моего захвата.

Ох. Как это тяжело!

Меня всю трясет. В горле пересохло. В висках колотится пульс…

Паша сидит напротив меня. Но в глаза не смотрит. Он как будто стал каким-то чужим… И это хуже всего!

— Ты его лечишь, этого Матвея? Лично ты?

— Да, — выдавила я.

— Превосходно!

Паша хохотнул жутким смехом.

— Я пыталась отказаться от его лечения. Но Пал Степаныч мне не позволил. У Матвея связи в министерстве, наш главврач готов пылинки с него сдувать. Я очень возмущена этим! Я не хочу его лечить.

— Не хочешь? — недоверчиво спросил Паша.

Он мне не верит. Как он может мне не верить?! Я говорю чистую правду!

Но я понимаю, как все это звучит…

— Я даже хотела уволиться, — выпалила я. — Может, мне уволиться?

— Увольняйся!

— Ладно…

— Я не могу! — внезапно выпалил мой муж. — Нет, я так не могу!

Он снова вскочил. Выбежал из кухни.

Я услышала, как хлопнула входная дверь.

Паша ушел…

Но не навсегда же?