Привет! Я вернулся

— Я знаю, это совершенно неуместно. Но я все равно тебя люблю.

40

Матвей

— Какой же ты дурак! — выпалила Настя в ответ на мое признание.

А я, между прочим, говорил совершенно искренне. В последние дни я много думал. И не только думал… Я чувствовал.

Раньше я никогда не обращал внимания на свои чувства. Честно говоря, я вообще не знал, что они у меня есть. Я же мужик! Какие нафиг чувства?

Но в теперь во мне появилось что-то новое. Оно росло внутри, заполняя меня до краев какой-то щемящей нежностью и невыразимой тоской. И сумасшедшим трепетаньем — когда перед моим взором, мысленным или реальным, появлялась Рыжая Кошка.

До меня дошло: я люблю Настю. Я не знаю, как без нее жить.

Не могу представить, что вернусь домой, к своей работе, в свою одинокую квартиру. И продолжу все как раньше.

Без нее.

Я нормально жил без Насти все эти годы. Но сейчас со мной что-то случилось. Привычное течение мыслей и событий заклинило. У меня открылись глаза на самого себя. Моя жизнь уже давно была пустой! Мне чего-то не хватало, и я сам не знал, чего.

Все время куда-то бежал, что-то завоевывал. Не мог остановиться — ведь еще столько вершин можно покорить! За покоренными вершинами возникали новые, за ними — следующие. И так до бесконечности.

Темп гонки нарастал, а количество радости и удовольствия от жизни снижалось. Мне нужно было все больше адреналина, чтобы чувствовать себя живым.

Так вот. Я пресытился адреналином. Он больше меня не штырит.

Теперь меня штырит “Тархун”. Он такой же зеленый, как Настины глаза… И для меня сейчас в этих глазах сосредоточена вся вселенная.

— Чего это я дурак? — поинтересовался я.

Мы с Настей стояли вплотную друг к другу. Я перестал отступать. А она не отошла назад…

Я не удержался и обнял ее. Провел руками от хрупких плеч до тонкой талии. Успел ощутить ладонями крутой трамплин там, где талия переходит в мою любимую попу…

— Прекрати!

Настя оттолкнула меня.

— Ладно, ладно.

— Ты совсем рехнулся!

— А мне кажется, наоборот…

— Зачем ты говоришь мне такие вещи! Я замужем! Я люблю мужа!

— Ты в этом уверена?

— Да!

— А я нет.

— Ну и дурак!

Опять она меня так назвала. Это даже мило. Не козел, не дебил. А дурак. Как-то по-детски…

— Иди, — Настя подтолкнула меня к выходу.

— Ты меня прогоняешь?

— На сегодня процедуры окончены.

— Я приду завтра, — произнес я, скрываясь за дверью. — И послезавтра. И после-послезавтра.

— Рано или поздно две недели закончатся, — злорадно произнесла Настя. — И ты уедешь.

Я ничего на это не сказал.

Но подумал: а уеду ли?

Настя

— Мам, а дядя сегодня к нам придет? — спросил меня Ваня, когда я забрала его из садика.

— Какой дядя? — похолодела я.

Неужели он запомнил Матвея?

— Ну, этот… И-го-го! — радостно заржал мой сын. — Который был вчера моей лошадкой. То есть ковбойским конем. А я был ковбоем.

Ни про каких ковбоев Ванечка до вчерашнего дня и не слышал. Это явно Матвей его научил. И когда только успел?

— А почему ты вчера проснулся? — спросила я.

— Не знаю… Я захотел пить, позвал тебя, ты не пришла. Я пошел на кухню, а там дядя Цезарь. И тот другой дядя. Он сегодня придет?

— Нет, не придет.

— Почему? — расстроенным голосом спросил Ваня.

— Ему некогда. У него своя жизнь.

И побыстрее бы он в эту свою жизнь убрался!

Уже и Ванечку успел очаровать. И мама моя с ним на ужин собирается. И с Цезарем Юрьевичем где-то познакомился…

Но это все цветочки. Ягодки — это то, что даже Паша сказал, что Матвей — нормальный мужик!

Мы с Ваней выбрались из маршрутки. И начали свой обычный спор. Я хотела побыстрее пойти домой — у меня там куча дел. А он хотел на новую детскую площадку!

— Может, папа с тобой вечером сходит, — неуверенно предположила я.

— Я хочу сейчас!

— Мне надо готовить ужин.

— Я могу пойти один.

— Ну нет. Один ты пойти не можешь. Ты еще маленький.

— Я уже большой, — заявил Ванечка. — Мне скоро будет пять лет!

— Ну где же скоро? Только весной! В апреле.

— А когда весна?

— После зимы. Но сначала осень должна закончится. А она только началась.

— Значит, сначала будет осень, потом зима, а потом мой день рождения?

— Ага.

— В апреле мне будет пять лет! — еще раз повторил мой сын. — Я буду старше Феди.

— Будешь, конечно. Но недолго. У него день рождения в мае.

Я подняла глаза.

И наткнулась взглядом на Матвея…

41

Матвей

Я не нанимался Глисту в друзья!

Да, мы с пиратом соскребли его с пола. Дали стакан портвейна. Потом еще один… Нам пришлось снять с него рубашку и повытаскивать осколки. От бутылки, которую он сам разбил, между прочим!

Цезарь намазал его зеленкой. А я в это время чокался с ним портвейном, хотя сам не пил. Я слушал его пьяное невнятное нытье. И смотрел в его постепенно стекленеющие глаза.

Я не говорил Паше, что отстану от Насти! Я вообще мало говорил.

Но он с чего-то решил, что я “классный мужик”. И что мы с ним теперь друганы не разлей вода.

Идиот.

Придурок хлипкий! Сам на пустом месте создал себе проблемы. Будь на моем месте кто-то другой, его бы отделали, как отбивную. А нефиг лезть к более сильному противнику!

Хотя, с другой стороны, это даже вызывает уважение…

Но пьяные сопли и слюни не вызывают!