Привет, Яга! — 2

– Она – невеста Шипа! – радостно заявила моя Яга, а Шуша достаточно убедительно засмущалась.

Следующие полчаса я слушал щебет на тему «Как это здорово, надо им устроить свадьбу!». Потом, правда, началось нечто гораздо более интересное.

– Представляешь, это из-за Шуши Шип был должен Двоедушнику!

Я глянул на шишигу внимательнее. Та кивнула, подтверждая, и пояснила:

– Господин спас меня… давничко исчо, и я явонная служка была.

– Служанка? – переспросил я.

– Тако и говОрю жеш. Служила я яму. Только мине во баньку оченна хотелося, а Господин – ни в какую. Говорит, нет банек-то на Тоей Стороне, и отпускать мине не отпускал. А работа у няго така тяжкая была, – Шуша шмыгнула длинным носом, вытерла глаза кухонным полотенцем и закончила: – Тако я и маялася, покамест Шип должок-то не отработал, меня не освободил, значится.

У новой хозяйки, похоже, уже из головы выветрилось, что этой самой «отработкой» Шипа было предательство.

– Он тебя очень любит, раз замуж позвал! – проворковала она.

– Да не, чаво тама, – честно пояснила шишига, – Шип мине должен просто, вот я так должок-то с няго и стребовала. Должничок он мой.

Она хитро подмигнула Яге, которая растерянно моргала в ответ.

– А как же свадьба? – переспросила хозяйка расстроенно.

– Ну а как же, сладим како надобно, – пояснила Шуша степенно. – Вкруг ракитова куста пущай меня ведет! А я, зато, и баньку в порядочек приведу, и исчо чаво подмогу, и подскажу, чаво правильно, а чаво нет – вместе оно, знамо, лучшее, чем однаму мыкаться. Вот-то и вот!

– Ну да! – протянула Яга, пытаясь перестроиться с романтики на реализм.

Я очень постарался не рассмеяться, чтобы не расстроить ее еще больше, и пошел поискать Шипа.

Банник дрых под лавкой.

– Ну что, друг, охомутали тебя? – спросил я, вытягивая его за ногу из укрытия.

– Чавой-то? – сонно переспросил он.

– Шуша твоя говорит, что вы поженитесь скоро.

– Помялом бы лучшее мела, чем языком! Ну дась, значится, заженимся, – ответил Шип неохотно.

– Ты, я погляжу, всем вокруг должен?

– От жеш, балабошка…

– Так должен или нет?

– Ну дысь… таво… Чаво уж? – промямлил будущий жених.

– А ты больше никому ничего не должен? – спросил я строго.

Меня начал смущать банник, который в любой момент мог оказаться еще чьим-то должником.

– Не! – замотал тот бородой. – Более никОму. Вота с Шушей дело сладим, да и все. А далее – она будеть поглядывать, чобы я ничаво не вытворял, да не выкаблучивал.

– Это у тебя план такой?

– Не, этта она тако говОрит, – пробормотал Шип, забираясь назад на свое «рабочее место». – Ты, Васька, во баньку-та зайдешь попозжа, али как? У мине веничек новый.

– Подожду, пожалуй. Твоя невеста меня что-то невзлюбила.

– Да не! – проворчал банник, засыпая. – Этто она тако… восче-то она таво…

– А как Господин вертанулся с Белого Света, так мы все уж не знали, чаво и делать-та. То волком воеть, то вродь ничё. Сам с собою чавой-то все говОрит да говОрит. То мирно так, тихо, значится, а то и громчее, а то и вовсе орёть как бес, да все сам на себя. А нас-то порой и вовсе не признает. Мы ужо собралися было яво к Муньке отвесть, чобы она изо няво дурь таку бы выгнала, да тока хто ж с Господином-та сладит? Потомача вродя и лучшее стало. Сам на себя крикать перестал, да начал руки распускати – и все норовит сам себя жеш трескануть али огреть. Мы тута у Муньки ужо зелье взяли, чобы яво опоить да сонного отнесть к вралю – лекарю, значит, да тока хтож Господину решится поднесть тако? Так и остался он сам не свой. После, вродя как, и полегчало, сам на себя похожий опять, всех узнаеть, да тока вот зевает все время.

Яга отвлеклась от крайне интересного монолога Шуши и взглянула на меня беспомощно.

– Ты понимаешь?

– Понимаю, – ответил я, как мог спокойно, и незаметно разжал сведенные кулаки. – Надо подумать.

– Да что тут думать-то? – зашипела она на меня. – Это же Ян Борисович там мается. И Двоедушник, похоже, победил уже. Надо идти срочно выручать беднягу, это же наша… моя вина. Тут недалеко! На Той Стороне, правда, но Шуша знает, где искать. Да и Шип, получается, знает.

Шишига торжественно закивала.

– Ну дась. Терем-то у Господина так высок да ладен – до неба, чай, достанет. Яво и птица не перелетит, и заяц не перескокаеть.

– Такой высокий забор? – удивилась Яга.

– Да не, – пояснила Шуша, – на Тоей Стороне птицы да зайцы какие? Ясно дело, – мертвяки ужо. Вот оне и не летають толком, да не скокають, куды ужо им!

– А если бы птица со Светлой Стороны, живая, она бы смогла перелететь? – привязалась к шишиге моя хозяйка.

– Дык ведь нету тама птиц-та живых. Значится, и талдычить тута нечаго, – рассудила Шуша.

Яга помотала головой, пытаясь настроиться на логику Той Стороны, и серьезно заявила:

– Мы должны идти его выручать!

– Не так это просто, – попытался я урезонить ее. – Как помогать-то будем?

– Ну, не знаю пока! – (О, молодость!) – Но мы подумаем, ведь да? – спросила она меня так, будто в комнате не было шишиги, уплетающей пряники, будто за стенкой не возился Шип, объевшийся сладостей, будто мы были одни во всем мире.