Привет из прошлого

Гримуары чернокнижников, их дневники, написанные от руки справочники и учебные пособия, старые сборники заклинаний… Ах, какое неописуемое богатство угодило в мои жадные руки! Конечно, все эти сокровища были заперты в Малой библиотеке, куда зайти мог далеко не каждый придворный. Охранялась она тремя пожилыми смотрительницами, какими-то давно обнищавшими дворянками, а командовал этой седовласой злоязыкой ратью желчный старичок-охранник. Некогда сей почтенный господинчик был до чрезвычайности искусным вором, которого ловили на территориях всех сопредельных государств. Однажды он зарвался и полез грабить королевский дворец. Там и был схвачен бдительной стражей. От отрубания рук и последующего утопления в мешке с живыми сороками его спас мой дед. Вор стал сторожем – учитывая, что сноровки и хитростей своего ремесла он не растерял, с тех пор сокровищница была в безопасности. Со временем постаревший и одряхлевший хранитель был переведён в библиотеку и берёг уже драгоценности не материальные, а духовные. На оные, правда, покушались не в пример реже, а потому и особого усердия смотрители книгохранилищ не проявляли.

Но и бывшим ворам надо спать. По ночам библиотека оказывалась в моём полном распоряжении. Даже в Малую оказалось не так уж трудно проникнуть.

И я стала учиться. Без наставников, без контроля, без меры… По ночам, конечно. Но и днём тоже. Заглатывала знания, сбережённые поколениями чернокнижников, жадно, огромными кусками, без какого-либо понятия о логичном порядке изучения и о систематизации уже известного. Ставила опыты, конечно же. Куда без них. Последствия скрывать было легко – каким-то десятым чувством я верно оценивала опасность, не зарывалась и дерзкие эксперименты не проводила. Так, мелочи… Ну прибежал ко мне в покои копчёный поросёнок с кухни, так и вернулся он обратно на вертел к утру в целости и сохранности – я ни кусочка даже не откусила. Ну осмотрела я подвалы глазами дохлой крысы, так ведь и ничего интересного не нашла…

Со временем моя репутация книжного червя и синего чулка укрепилась настолько, что даже о балах и празднествах меня частенько забывали оповестить. На них, впрочем, я всегда была лишней. Там блистала матушка – неописуемо прекрасная и нарядная – и другие придворные дамы. Я же предпочитала не оскорблять взор придворных своей своеобразной внешностью и лишний раз не высовываться из своих покоев. Еду мне туда на подносах приносили, пыль время от времени сметали – и ладно.

Чернокнижная магия, в отличие от уже упомянутой биологии и точных наук, давалась мне на удивление легко. Теорию я заглатывала слёту. С практикой дело обстояло чуть хуже – как-то не принято было в королевском дворце держать дохлятину. В моём распоряжении были уже помянутые поросята и прочие продукты с кухонь, а также мёртвые мыши, крысы, насекомые… Но это оказалось очень скучно. Да и не так уж много их было, если откровенно говорить, – всё-таки королевские горничные и уборщицы особой леностью не отличались и жалованье получали не зря. Долгое время я только мечтала поднять покойника (причём была готова и могилу своими руками разрыть, и гроб вскрыть, да только отлично понимала, что из дворца на кладбище меня никто не выпустит), пока не вспомнила наконец-то о королевском склепе.

Раньше предки мои покоились в гробнице из белого мрамора в самом дальнем уголке дворцового паркового комплекса. Строение поражало воображение – было похоже оно на что угодно, только не на усыпальницу. Стены снаружи украшали цветочные орнаменты, купол и двери сияли от позолоты. Ко входу вели пологие ступени из дорогого пахучего дерева, привезённого с далёких островов. Специальный слуга ежедневно натирал их воском, дабы непогода и насекомые не попортили драгоценную древесину. Но прадед мой, человек довольно оригинальный и эксцентричный, отчего-то решил, что негоже венценосным покойникам лежать так далеко от своих славных потомков и тронного зала, в котором они некогда восседали во всём блеске своего царственного величия. И в усыпальницу превратили спешно достроенное специально для этих целей крыло дворца. Каменные гробы и мраморные статуи, скопившиеся в склепе за века правления династии, переносили на новое место больше года, при этом мёртвые явно продемонстрировали, что совсем не рады этому внезапному переселению: двоих слуг задавило насмерть тяжеленными домовинами, ещё пятеро получили серьёзные увечья. Но прадед был не из тех, кто прислушивается к таким сигналам; покойники воцарились на новом месте к великому смущению придворных дам, предпочитавших избегать столь неприятной темы, как смерть, даже в думах своих, не говоря уже о беседах. После смерти мой своеобразно мыслящий предок упокоился там же, что и положило начало новой традиции – хоронить мертвецов королевских кровей прямо под крышей замка, где рождались и правили их потомки.

И Могильное крыло стало неотъемлемой частью дворцового комплекса, которой, впрочем, все по возможности старались избегать.

Этим-то я и воспользовалась.

Конец интерлюдии