Привет, моя Аварийная

— И… это нельзя назвать… изнасилованием! — мне хочется запустить в нее чем-нибудь тяжелым. Партой, например.

Это только наше с ней. Зачем она?…

— А как бы ты это назвал, Арчи? Я же сопротивлялась и сказала — нет! — словно уловив волну и раздрай в рядах «моей армии», она тут же начинает подливать масло в огонь.

— Димидов… я в а*уе… — растерянно присаживается на единственный выживший стул Кипиш.

— Да, бл*ть! — срывает меня. — Она трахалась потом со мной до утра! Я весь, как далматинец, был в ее засосах. Это изнасилование, по-вашему?! Да я женился на ней, в конце концов!

Не из-за этого, конечно…

— Кричи громче, Димидов! — хохочет она зло. — Больше подробностей! Пусть весь карнавал подрочит на наш с тобой первый!

— Зараза!! — срываюсь с места, но меня тут же перехватывают четыре руки.

Ее лицо испуганно вздрагивает, разворачивается. И я вижу, как она летит вниз, а копна ее волос вверх.

— Яна!!

— Яночка…

— Стой!!!

Мы все одновременно дергаемся к окну. Меня сводит судорогой от ожидания звука падения. Но никакого звука нет, только совсем тихий хлопок, и она выпрямляется. Я вижу ее плечи и брошенную на подоконник маску.

— Козырек!

— Слава тебе… — истерично выдыхает Кипиш.

— Больные… — Гарик.

Пытаюсь отдышаться, отпихивая от себя руки друзей.

Козырек… Вот зараза!!

Срываюсь, сходу запрыгивая на высокий подоконник. Повиснув на руках, она уже свисает с козырька. Спрыгиваю на него. Поскальзываюсь, приземляясь на колено, и она отпускает пальцы, приземляясь на снег.

— Ай! — и болезненное шипение.

Подскакиваю, повторяя ее маневр. Она уже на дороге тормозит тачку. И какая-то останавливается.

Добегаю, перехватываю за талию до того, как она нырнет внутрь. Там пара мужиков. Совсем ей башку на куражах отшибает, что ли?

— Пусти, пусти… — каблуки летят в мои колени.

Больно, пи**ец…

— Мужик, ты чо? Пусти девчонку.

— Это моя жена.

— Он врет!

— Это его жена, — подлетает Тери с остальными.

Кипиш захлопывает открытую дверь тачки. И она срывается с места.

Авария замирает. Всё. Попалась.

7

Мы поднимаемся в лифте, все впятером. Тишина… Я держу ее за локоть, вжимая в угол. Крепко. Наверняка, останутся синяки. Мне даже хочется этого, чтобы хоть как-то дать ей почувствовать «синяки» на моих внутренностях, которые я «набил» своими бессонными ночами за этот месяц.

Поворачиваю ключ и пинком открываю дверь, не отпуская ее локоть. Вталкиваю заразу внутрь. Остальные заходят следом за мной.

— Всё, пацаны, спасибо. Дальше я сам.

Пожимаю руку Тери, Кипишу…

— Не жести… — стреляет он в нее глазами. — Малышка совсем.

Не за того персонажа ты волнуешься, Кипиш, — вздыхаю я.

— Ян… — ловит ее взгляд Тери. — Из-за чего бы ты ни ушла… Это недоразумение. Отвечаю.

— Тогда, ты проотвечался, Тери.

Она выдергивает из моих пальцев свой локоть и уходит в комнату.

Протягиваю руку Гарику.

Начинает тянуть свою и замирает, так и не дотянув ладонь.

— Погоди. Я хочу поговорить сначала с Яной.

Переглянувшись, Тери с Кипишем выходят, захлопывая за собой дверь.

Между нами все начинает застывать. Мне не нравится взгляд Гарика.

— Зачем?

— Я помог тебе ее найти, Арчи. Вернуть сюда силой. А теперь я не уверен, что стоило.

— Почему?

— Не смей ее трогать.

Невесело усмехаюсь.

— Ты что, реально думаешь, что я ее… бью? — в недоумении развожу руками.

Закрывает глаза. Глубокий вдох.

— Я б лупил за такое. Честно. Но… дай нам просто пять минут поговорить. Чтобы я уехал отсюда спокойно.

— Яна, — повышаю голос. — Подойди.

А, ну да… Прям сорвалась, «бежит, аж волосы назад»…

— Ладно, зайди.

Проходит в комнату мимо меня. Я замираю в арке, облокачиваясь плечом на косяк.

Яна на кресле, ноги поджаты, смотрит в сторону, глаза зло прищурены.

Он садится перед ней, перед креслом.

Вздрагивает. Неуверенно поворачивается. Они смотрят друг другу в глаза. Долго.

— Яночка…

И я вижу, как по ее лицу начинают литься слезы, и дрожат губы. Она моргает, пытаясь сдержаться, но ничего не выходит, и они льются.

Это — как нокдаун для меня. Выносит. Напрочь. Мгновенно. И я, задыхаясь, смотрю на ее лицо.

Плачет. С ним. Открывается… Ему. Чужому!! Со мной — никогда ТАК.

Это даже не удар по лицу. И даже хуже, чем это извещение о разводе.

Эти ее слезы… эта открытость другому мужчине…

— Гарик. Ушел.

Не реагирует.

— УШЕЛ, Гарик! — начинаю орать я. — Быстро!

Неужели он не понимает, что нельзя смотреть на мою «обнаженную» жену?!?

Мне хочется закрыть ее, спрятать, чтобы никто не видел этого, НИКОГДА!

Я даже не уверен, что сам имею право это видеть.

Он встает, разворачивается ко мне. Меня трясет, я и дышу с трудом.

— Уходи…

— Не смей, слышишь? — он говорит мне одними губами, предупреждающе качая головой.

Что происходит? Что, бл*ть, происходит, я не понимаю!!

Проходит мимо меня в коридор.

— Арчи…

— Что?!

— Что ты сделал? На самом деле.

Да ну не знаю я!!!

— Сейчас выясню.

— Ласково. Не обижай ее.

Киваю.

Я буду стараться.

— Арчи?

— Ну, что еще?

— Я позвоню чуть позже. Дашь мне Яну.

Яну тебе дать? — скручивает меня.

Но он же друг мне.

Ты же друг мне, Гарик? Зачем ты просишь такие вещи?

Минуту мы смотрим с ним друг на друга. Противостояние затягивается.

— Нет, — качаю я головой. — Не дам.