Привет тебе от меня из 1942-го года

Потом к ней в гости будут наведываться Эдуард с женой и родившейся у них девочкой. Как быстро пролетели годы, страшные и тяжёлые годы с потерями. Казалось, что и вспомнить нечего, кроме потерь. Где-то бесконечно далеко от неё её молодость, которую безжалостно скомкала война. Иногда Соня размышляла: а если бы не было войны, смогла бы она вернуться к Афанасию? Никого не нашлось за все годы, кто бы занял его место в её сердце, и вовсе не потому, что она разборчивая.

Когда внучка подросла, она спрашивала у Сони:

– Почему ты такая тощая, и лицо у тебя в морщинах? У бабушки Веры лицо круглое без морщин.

Соня с улыбкой ей отвечала:

– У бабы Веры лицо круглое, потому что она кушает хорошо. А у меня целый букет болезней, кушать много не могу. Лицо сильно похудело, потому и морщин много. Ты думаешь, что я всё время была такой сморщенной старухой? Если бы ты знала, какой у меня был мужчина – красавец.

– Бабушка, а покажи фотографию деда, – потребовала Ирина, – Я тогда и узнаю, какой он был.

Такая простая просьба внучки привела Соню в замешательство, дело в том, что после стольких событий не сохранилось ни одной фотографии её мужа, будто и не было его. Впрочем, к чему теперь фотографии, она одна осталась из всех родных, не считая Эдика. Сейчас наступил другой мир, это мир счастливых молодых людей. Остаётся просто спокойно доживать свои оставшиеся дни и радоваться за молодых.

Эдуард привёз ей свою радиолу, чтобы она смогла и радио слушать, и пластинки крутить. Диковинный ящичек она поставила на комодик. Себе он приобрёл модный проигрыватель со стереозвуком, сказал, что дорого заплатил – почти четыреста рублей. Для Сони это была фантастическая сумма, она даже не понимала, как можно заработать такие деньги, деньги всё время были где-то в стороне от её жизни. Чуть позже Эдик купит ей телевизор, Соня будет проводить вечера за просмотром телепередач. Сейчас она думала, что это Бог решил милостиво сжалиться над ней, наградив её Эдика неслыханной удачей.

Эдуард и сам порой не верил, что всё так чудным образом складывается в его жизни. С наступлением весны, когда вечер вдруг становится длинным, и надо как-то провести его, Эдуард проводил его в соответствии со своими желаниями. Он открывал окно, включал проигрыватель и наслаждался в обществе со своей любимой музыкой. Удобно расположившись в кресле, он пил вино из красивого фужера, закрывал глаза и слушал «Серенаду солнечной долины». Музыка теплом обволакивала всё пространство комнаты и вылетала ярким солнечным светом через окно наружу. Действительно, казалось тогда, что среди туч пасмурного неба ты замечаешь только этот солнечный свет. Жалел только об одном – о краткости человеческой жизни, ибо не хватит целой жизни, чтобы увидеть все красоты мира.

Частенько приглашал Эдуард в гости своего друга, вспоминали они о наивных и бескорыстных порывах юности за рюмочкой хорошего коньяка под песни Эллы Фицджеральд, удивлялись своему взлёту и желали друг другу здоровья, так как всё остальное у них уже было. Увлекались в то время модными джазовыми иностранными композициями, но оперетта была более любимой. На спектакли ходили семьями, ухитрялись отпрашивать со школы детей, чтобы и они приобщились к прекрасному.

Эдуард не мог точно объяснить, чем так нравится ему оперетта, просто ли тем, что этот жанр так несправедливо назвали лёгким, потому что не заставлял напрягать мозг и размышлять на серьёзные темы. У него душа готова была выпорхнуть из груди, как птица и унестись высоко, куда летел несравненный голос Татьяны Шмыги.

Он включал проигрыватель на полную громкость и, к своей радости, наблюдал, что он не один такой. Окна квартиры выходили во внутренний двор. Бабульки, чинно и благородно беседующие до этого на лавочке, кокетливо улыбались друг другу и начинали двигать своими ножками в такт музыке, особенно тогда, когда она набирала свой темп. Старушки забывали о своём возрасте и чувствовали себя молоденькими. Невозможно было спокойно усидеть на месте, когда музыка и голос захватывали тебя своим вихрем:

Скрипки поют, как ветер в море

Скрипки уносят грусть и горе.

Жене и дочери нравилось, как он превращал утренние часы по выходным в торжество. Он сам заваривал в турке кофе, Ирина помогала взбить яичные желтки с сахаром, и все трое затем выпивали вкусный кофе под звуки красивой музыки. Он сам без особого труда мог создать вокруг себя романтическую обстановку и просил окружающих чуточку ему подыграть. Для него важно было не просто впопыхах выпить кофе, а насладиться моментом и прочувствовать, как прекрасна на самом деле жизнь. Может, по этой причине он нравился женщинам, а мужчины считали его несколько легкомысленным человеком, поведение которого не соответствовало подчас статусу его положения.