Привязанности (СИ)

— В общем, с окончанием эпохи «доброго дедушки» и моим напоминанием о том, что замок вовсе не собственность министерства и попечительского совета, завертелся маховик реформ. И вот спустя два года в Хогвартсе восстановлена прежняя, введённая ещё основателями система распределения. Историю теперь преподают сразу два специалиста, правда, обоих пришлось искать на континенте. Программы факультетов более не являются калькой друг с друга, а, как и положено, имеют свой уклон. Ну а про физкультуру и квиддич я и вовсе молчу. Теперь студентам есть чем заняться.

— Получается, что теперь в Хогвартсе, как у нас в Шармбатоне, тоже есть углублённое изучение предметов и ранняя специализация?

— Да, я бы много отдал за то, чтобы на первый курс попасть в этот обновлённый Хогвартс. Гриффиндор вновь стал тем местом, где воспитывают защитников родины, могучих боевых магов. Ровена была бы довольна своими артефакторами. Хаффлпаф вспомнил, что ещё двести лет назад барсуки были целители, а никак не рохли-добряки. А про Слизерин я и вовсе молчу. Этим труднее всего пришлось. На факультете осталось очень мало народу, так как после того, как со Шенейда сняли всю ту ментальную хрень, он пришёл в ужас от того, что считал себя девочкой, да ещё и распределял студентов, так что просто диву даёшься, что Хогвартс вообще устоял, а не превратился в руины.

— А Шенейд это кто?

— Это истинное имя артефакта, что ответственен за распределение по факультетам. Вся та чушь про храбрость и хитрость лажа, истина же в дарах и склонностях. Программы обучения были разными, как и сами предметы. Ведь зельевару-алхимику нет смысла учить трансфигурацию, само его естество будет противиться. Ну и зачем, скажи на милость, тратить время и силы, но главное - отбивать желание учиться? Ведь если что-то паталогически не получается, то тут два варианта. Первый - ты просто ленишься, и второй - тебе конкретно вот это не дано. У не магов чаще всё же первое, а вот у нас не так. Ты можешь быть гениальным артефактором, но к котлу тебя подпускать смерти подобно. Был у нас на курсе один такой. Хаффлпаф до мозга костей, но забитый собственной амбициозной бабкой. Ты можешь себе представить, чтобы магию будили посредством выбрасывания из окна третьего этажа? — обалдевшее выражение лица Габриэль делало какие-либо комментарии излишними. — Его бабушка так хотела, чтоб внук был похож на отца, что совершенно не замечала, того что внук такой же боевик, как я вейла. Как итог до пятого курса пыточная камера имени гриффиндора. Десятки взорванных котлов и тысячи запоротых зелий. Развиваться он начал только к шестому курсу, когда, не набрав проходной балл, перестал посещать зелья. Последние два года я вижу его только на заседаниях Визенгамота, не знаю, что и как он сказал леди Августе, но факт в том, что он теперь лорд Лонгботтом и плевать ему на то, что он не боевик, он из своих теплиц вылазит исключительно для посещения Визенгамота. И таких на курсе было хоть отбавляй.

— Получается, что теперь подобного удаётся избежать?

— Для младших курсов да, со старшими сложнее, они уже начали обучение и самый благотворный период уже упущен, но преподаватели делают всё от них зависящее. А дальше на всё личная воля мага, ведь порой наше ничем не замутнённое желание сворачивает горы и делает невозможное возможным. Лично я верю в то, что перекос удастся выправить. Далее пошло обсуждение школьной рутины, Габриэль гадала, на какой факультет попадёт и колебалась между Слизерином и Равенкло. Юный лорд же” изредка что-то отвечая, кивал, так как успел уткнуться в какие-то явно очень важные бумаги, но в отличии от её отца, присутствие девушки ему нисколько не мешало.

Первое сентября наступило как-то совершенно внезапно и вот Габриэль уже прощается с Гарри на перроне. Флёр, что ожидаемо, осталась дома и на платформу не пошла. А затем были Хогвартс-экспресс и тележка со снедью. Изменение её ассортимента было чуть ли не первым нововведением, произошедшим после того, как директором школы стал лорд Принц.

Тот момент, когда он вернулся в школу уже в новом качестве, надо было видеть. То, как поджала губы профессор МакГонагалл и как приветствовала профессор гербологии, кстати, последняя в своих чувства была вполне искренняя. А может быть, дело оказалось в том, что её любимый ученик Невилл Лонгботом поведал ей некоторые подробности из зала суда. Те самые, о которых в «Пророке» предпочли не писать. Зато теперь становилось совершенно понятно это извечное «я доверяю Северусу».