Привяжи меня! (ЛП)

– Я понимаю, что это трудно, труднее, чем ты думал, когда я сказал тебе, каким будет твое наказание, но тебе нравится, когда трудно, ты любишь вызов, Стерлинг. – Он кивнул на зажимы и кляп, валяющиеся на полу. – Мы оба только что это видели. – Он встал. – Иди в душ. Не одевайся. У тебя ровно семь минут, чтобы к концу их был тут на коленях передо мной. Когда я позволю тебе говорить завтра утром, сможешь принести сколько угодно извинений, которыми ты собирался со мной поделиться, но сегодня я не хочу их слышать. – Он холодно поглядел на часы. – Время пошло.

На подгибающихся ногах Стерлинг встал и спешно направился в ванную, где помылся так быстро, как только мог, яростно оттирая член и живот. Про себя он считал секунды, пытаясь быть как можно более пунктуальным, но это значит, что у него осталось меньше минуты, чтобы вытереться и вернуться к Оуэну. Не желая рисковать, он пару раз небрежно мазнул по себе полотенцем, повесил его обратно на крючок, закрыл дверь душа и поспешил к Оуэну, вода все еще капала с длинных волос и текла по шее, когда Стерлинг несколько резче обычного упал на колени.

Он вздрогнул, но с надеждой поднял глаза на Оуэна.

– Принеси мне полотенце, – сказал тот. – Белое, пожалуйста.

Четкость формулировки приказа сделала то же, что и всегда – успокоила Стерлинга, так что он смог взять себя в руки, куда более грациозно подняться с колен и не спеша пойти к ванной. Это был еще один урок, который он усвоил благодаря Оуэну: торопись медленно. Тот не любил, когда он начинал дергаться и волноваться.

Сухое белое полотенце нашлось в узком шкафчике у ванной комнаты, Стерлинг вытащил его из стопки наконец-то переставшей дрожать рукой и вернулся к Оуэну со сложенным полотенцем, борясь с желанием промокнуть струйки воды, стекающие по спине. Оуэну нужно сухое полотенце.

– Спасибо, – ответил Оуэн, без улыбки принимая полотенце. – Сядь спиной ко мне. Вот так.

Стерлинг почувствовал прикосновение мягкого ворса к обнаженной коже, когда Оуэн стал вытирать его спину. Махровая ткань впитывала воду. Оуэн действовал быстро, но когда добрался до волос Стерлинга, его движения изменились. Он приподнимал густые пряди, оборачивал полотенцем, выжимал, вытирал, казалось, он совсем не спешил приводить Стерлинга в надлежащий вид.

Ощущения заставляли Стерлинга дрожать; он весь покрылся гусиной кожей. Это напомнило ему, как любила дурачиться Джастина, делая вид, что разбивает над его головой воображаемое яйцо – маленькие пальчики едва касались его волос. Хотя он знал, что это шутка, все равно не мог сдержать мурашек.

Однако Оуэн не дурачился. Он медленно, тщательно сушил его волосы, укладывая их, что было не слишком сложно, учитывая, что они были довольно коротко подстрижены, правда, мокрые, они начинали завиваться. У Джастины волосы были прямые. «Вот что значит, правильные гены, даже волосы ведут себя достойно», – подумал Стерлинг, но сдержал смешок.

Когда Оуэн перешел к его затылку, Стерлинг резко вдохнул носом, и новая волна мурашек побежала по коже. Его член, до этого обмякший, шевельнулся, кровь вдруг прилила к паху, а ноющие соски запульсировали. Стерлинг застонал сквозь зубы.

И его тут же осуждающе дернули за прядь волос, что совсем не помогло унять возбуждение, но напомнило ему, как важно больше не делать ошибок. Оуэн был прав; Стерлинг думал, что вынужденное молчание – всего-навсего жест, не больше, а вот зажимы и порка – это реальное наказание за то, что он заговорил без разрешения, но он ошибался, так же как и насчет сцены в клубе. Со своим грузилом и цепочкой Оуэн зашел чуть дальше обычного, но на самом деле он просто расширил границы того, что они уже делали раньше, а шлепки были несильными.

Молчать же, когда ему столькохотелось сказать, оказалось ужасно тяжело, и Оуэну это было известно.

– А сейчас ты перестанешь бороться с этим, – сказал Оуэн. – Если бы ты сопротивлялся, когда я тебя шлепаю, мне бы это не понравилось, и мне не нравится, как ты реагируешь сейчас. Прими это. Признай. Ты совершил ошибку, и тебя за это наказывают, так же как ты будешь наказан за свою обмолвку перед душем.

Полотенце упало на колени Стерлинга.

– Но это может подождать, пока япомоюсь, – сказал Оуэн. – Вставай. Пойди в мою комнату и принеси халат, простую белую футболку и какие-нибудь джинсовые шорты в ванную. Пока я моюсь, ты должен стоять на коленях на полу, а потом можешь вытереть меня и одеть. Покажи мне, какой ты у меня почтительный и раскаявшийся мальчик.

От звука льющейся в душе воды Стерлинг возбудился еще сильнее, представляя, как Оуэн раздевается. Он пошел в спальню, быстро отыскал нужные вещи, принес их в ванную и аккуратно сложил на краю раковины, прежде чем встать на колени. Оуэн сказал «на полу», вспомнил он, поэтому опустился на твердую плитку вместо мягкого банного коврика, на котором было бы гораздо удобнее.