Привидение в кроссовках

Я замерла, вспомнив де­ло Красавчика и ограбленных им при помощи Филимоновой дурочек, но не рассказывать же все Майе?

– Вы абсолютно правы, Наталья Сергеевна тут ни при чем, мне только надо знать, не упоминала ли она о визите привидения? Понимаю, что вопрос звучит глупо, но, мне кажется, Филимонова должна была употребить именно эти слова: призрак, привидение, фантом, гость с того света…

Майя кивнула:

– Да, я очень хорошо помню, она явилась не в свой день, страшно взволнованная…

…Майечка принялась привычно щелкать ножницами, но клиентка вдруг пробормотала:

– Откройте окно, душно.

Радько быстро включила вентилятор и направила на нее струю воздуха. Филимонова закатила глаза и прошептала:

– Скорее воды, плохо…

Перепуганная Майя бросилась к кулеру, приволокла стаканчик и попыталась напоить Наталью Сергеевну, но та стала задыхаться. Поднялся переполох, другие клиентки нервно переговаривались, педикюрша притащила ампулу с нашатырем, два секьюрити быстро подхватили Филимонову и почти внесли в комнату отдыха мастеров, где стояли диваны. Майечка в растерянности стала собирать инструменты. В ту же секунду в зал влетел администратор Семен и с хитрой улыбкой произнес:

– Господа, прошу не волноваться. Де­ло совершенно обычное. Наталья Сергеевна сегодня утром вернулась из Америки, перелет, смена часовых поясов, вот ей и стало дурно.

– Боже, – воскликнула од­на из дам, которой делали маникюр, – как я ее понимаю! Двенадцать часов со скрюченными ногами, дым от курящих проходит да­же в VIP-салон! Я все­гда пос­ле гастролей больная.

– И не говорите, – подхватила другая клиентка, с вымазанными краской прядями, – польстилась я на экзотику, отправилась в Непал. Страна, конечно, невероятно интересная, храмы, архитектурные памятники, музеи, но как вспомню дорогу туда-назад, так вздрагиваю.

Посетительницы стали оживленно переговариваться, вспоминая случаи из личной жизни. Семен тихо удалился, он выполнил свою миссию, погасил неприятную ситуацию. Но Майечка знала, что Сеня соврал. Ни в какую Америку Филимонова не летала.

Собрав ножницы и расчески, Майя пошла в комнату отдыха. Наталья Сергеевна лежала на диване, бледная до синевы. Рядом стояли два человека в белых халатах и озабоченный Семен.

– Что с ней? – тихо спросила Майя у администратора.

– Давление резко упало, – пояснил врач, – сейчас бу­дет полный порядок.

Наталья Сергеевна увидела Майечку и улыбнулась.

– Скажите, Семен, мо­жет Майя около меня посидеть? Оклемаюсь и уеду.

– Ваше желание, дорогая, закон, – мигом ответил Сеня.

– Хорошо бы дать больной чаю с сахаром и лимоном, – сообщил доктор, уходя.

– Че­рез секундочку принесу, – пообещала Радько и пошла на кухню.

Но Наталья Сергеевна не захотела пить предписанный напиток.

– Посиди просто со мной, Майечка.

– Сделайте хоть глоточек, – попросила парикма­херша.

Она искренно симпатизировала Филимоновой. Наталья Сергеевна была милой женщиной. В «Синий цветок» приходили только обеспеченные дамы. Далеко не каждой по плечу выложить за стрижку сумму, на которую обычная семья мо­жет прожить месяц. Поэтому в салоне первейшим правилом было выполнять все прихоти клиентов.

Многие дамы, сев к Майечке в кресло, принимались капризничать. Од­на требовала одноразовый пеньюар, другая велела положить в кресло подушку. «Душно, откройте окно». «Вы, милейшая, так сегодня надушились, что у меня заболела голова», «У вас руки рыбой пахнут», «Не дергайте волосы!» Че­го только не слышала Майя от противных клиенток. Впрочем, имелись и другие. С дружелюбной улыбкой они устраивались в кресле и мило чирикали:

– Дорогуша, делайте со мной, что угодно.

А потом дамы начинали отчаянно сплетничать, выливая на мастерицу кучу сведений о своих подругах, мужьях, свекровях и начальстве.

Майечка не знала, что хуже: хамки или сладкоголосые идиотки. Но Наталья Сергеевна не принадлежала ни к одной категории. Филимонова все­гда вела себя корректно. Да­же ко­гда один раз Майя случайно «ущипнула» ее ножницами, Наталья спокойно сказала перепуганной мастерице:

– Право, не стоит волноваться, все в полном порядке, царапина завтра уже заживет.

Она нико­гда не делилась с Майечкой сво­ими личными проблемами. Конечно же, Наталья общалась с мастерицей, но разговор кружился в основном вокруг погоды, новых моделей одежды и причесок. Поэтому сейчас, ко­гда Наталье стало плохо, Майя проявляла не дежурную, а искреннюю заботу о ней.

Но Филимонова покачала головой:

– Я просто пережила вчера шок, отсюда и сосудистый криз, лично мне понятно, отче­го я стала терять сознание.

– У вас произошло несчастье?

– Уж и не знаю, как это назвать, – отозвалась Наталья, – мо­жет, наоборот, счастье?

– Это как? – удивилась Майя. – От радости – и в обморок?

– Некоторые люди умирают на пике удовольствия, – хмыкнула Наталья. – Я работала ко­гда-то в Союзе композиторов, секретаршей. Боже, это было так дав­но, словно в другой жизни… Так у нас имелся один сочинитель, пожилой уже, фамилию не назову, слишком известная. Он скончался в кабинете, на диване, прямо в объятиях любовницы. То-то шуму было…

Майечка улыбнулась: