Привидение в зеркале

Потом он влетел в комнату и схватил огрызающегося, царапающегося и кусающегося пса. Отцу не сразу удалось справиться с собакой: Баззи стал почему-то очень сильным. В конце концов отец отцепил его от моей шеи и поднял его в воздух. Но и в воздухе Баззи брыкался, извивался, как червяк, открывая пасть и щелкая зубами, как настоящий аллигатор.

— Что произошло? Что здесь случилось? — кричал отец, с трудом удерживая разбушевавшееся животное.

Я простонал в ответ. Затем, пошатываясь, поднялся на ноги.

— Он напал на меня! — вскричал я. Собака извивалась, складывалась пополам, пытаясь дотянуться до рук, удерживающих ее.

— Ты сильно поцарапан, Джейсон, — сказал отец, перекрывая собачье рычание, и посмотрел на меня оценивающим взглядом. — Иди умойся, а я пока как-нибудь утихомирю этого пса.

Я на нетвердых ногах направился в ванную комнату и опустил голову прямо в раковину.

Потом включил холодную воду и позволил ей свободно стекать по пульсирующей болью щеке. Даже журчание воды не могло заглушить неистового лая Баззи, пока отец спускался по лестнице.

Я умылся. Царапины оказались неглубокими. Довольно глубокий порез на шее уже перестал кровоточить.

Я почувствовал ужасную слабость, меня трясло, как в лихорадке. Ноги мои подкашивались, и мне пришлось опереться на раковину, чтобы не упасть на пол.

— Что же стряслось с Баззи? — спросил я, обращаясь к своему отражению в зеркале аптечного шкафчика.

Баззи — это пес, который всегда был таким тихим и кротким, который почти никогда не лаял и обожал всех членов семьи. Он не мог бы обидеть даже птичку!

Я еще раз осмотрел свои раны, причесался и, таким образом, немного придя в себя, вернулся в столовую.

Мама и Клодия до сих пор сидели за столом.

— Где отец? — спросил я.

— Он понес Баззи на улицу, — ответила мама, поджав свои губы. — И собирается запереть его в гараже до тех пор, пока тот не успокоится.

— Ты же не думаешь, что он заразился от кого-нибудь бешенством? — спросил я у мамы. Я знал, что бешеные собаки ведут себя точно так же, как Баззи.

— Нет, дорогой, я так не думаю, — ответила мама. — Основной признак заболевания бешенством у собак — это появление пены из пасти. У Баззи я такого не заметила.

— Тогда я просто ничего не понимаю, — недоуменно проговорил я. — Что же все-таки могло случиться?

Клодия, перегнулась через стол в мою сторону. Ее глаза за стеклами очков сверкали от возбуждения.

— Что-то наверху очень сильно напугало его, — сказала она тихо. — Можно сказать, напугало до смерти!

8

— Баззи был сам на себя не похож, — рассказывал я Фреду. — Шерсть у него стояла дыбом и даже выражение глаз изменилось.

— Странно, — пробормотал он в ответ. В тот же день, только поздно вечером, мы

оба сидели в моей комнате на ковре и держали пульты управления у себя на коленях — пыта-сь опробовать новую игру в хоккей. Игра только началась, а я уже успел уйти в отрыв, и счет был четыре к одному в мою пользу.

— Он тебя довольно сильно поцарапал, — заметил Фред, глядя на мою щеку. — Очень

болит?

— Совсем немного.

Я провел своего игрока по льду, воспользовался клюшкой и отбил шайбу, но промахнулся.

— Как такая маленькая собачка могла подпрыгнуть так высоко, чтобы достать до твоего

лица? — спросил Фред. Он как раз пытался отбить шайбу. Его игрок направился было к ней, но опять опоздал.

— Я стоял тогда на коленях, — пояснил я.

— Очень остроумно, — заметил Фред, закатывая свои голубые глаза.

— Я же не знал, что он собирается напасть на меня! — возмутился я.

Я направил шайбу в ворота Фреда, но его голкипер отбил ее своим животом и тем самым спас свою команду от гола.

— Вот, так и надо играть! — поздравил я друга.

— Просто повезло, — ответил он.

— Я очень надеюсь, что с Баззи все будет в порядке, — сказал я. Даже сквозь закрытое окно слышалось его злобное рычание, доносившееся из гаража.

— Да успокоится он, успокоится, — сказал Фред, вновь пропуская отличный пас. — Наверное, просто увидел мышь или что-то вроде этого.

— Мышь?

Неужели какая-то мышь могла превратить маленькую, милую собачку в подобное существо, напавшее на него? Дикое предположение.

Иногда я даже начинал беспокоиться за Фреда.

Мы замолчали и уставились на экран телевизора, наблюдая, как игроки наших команд катаются по плоскости электронного льда. Мы играли до тех пор, пока не заныли кончики пальцев — так усердно мы нажимали на клавиши пульта.

— Давай передохнем, — предложил я. Фред простонал:

— Это несправедливо. Я только что начал тебя догонять!

А счет был двенадцать к одному в мою пользу.

Я положил свой пульт управления на пол.

— Может быть, сыграем в какую-нибудь другую игру? — предложил я. — Что ты скажешь о гонках? Я видел в магазине отличную игру — гонки по бездорожью. Фред вздохнул:

— Я, наверное, разобью свою машину уже на первом круге.

Он встал и вытянул свои худые руки:

— Возможно, мне больше повезет в какой-нибудь военной игре. Но только не в спортивной.

Фред уставился на свое отражение в зеркале, висевшем на стене…

Это зеркало такое ясное. Кажется, что отраженные в нем предметы ярче, чем на самом деле, в жизни.

Фред скорчил рожицу своему отражению и высунул язык.