Прививка для маньяка

— Я не знаю, кому верить, Глеб. Мне так нужна защита! Так нужно сильное мужское плечо… Прости, что я набросилась на тебя на первом же свидании, просто у меня так давно никого не было… а мама все время про тебя рассказывала, какой ты замечательный и какой одинокий…

— Мне нравится быть одиноким, — проговорил Звоницкий и неожиданно задал вопрос: — А куда пропала моя ассистентка?

— Кто? — наморщила лобик Кира. — А-а, рыженькая такая?

— Да! Рыженькая такая! Ее зовут Яна Казимирова. Она от большого ума решила проследить, куда ты направляешься, и с тех пор ее никто не может найти. Ищут пожарные, ищет милиция… помнишь стишок?

— Но я ничего об этом не знаю! — Кира растерянно похлопала ресницами. — Не сердись, Глеб, я не виновата.

— Если Яну держит в заложниках этот твой… Малик, ты мне ответишь за то, что втянула бедную девочку в неприятности!

— Но я же сама просила тебя держаться подальше от наших проблем! И мама просила — помнишь?

— Заплати по счету и вызови такси, — бросив на стол деньги, процедил Глеб. — Я тебе позвоню.

Он был так зол на Киру, что терпеть ее в машине еще пятнадцать минут было выше его сил. К тому же пора открывать клинику.

К зданию клиники ветеринар подъехал без пяти восемь. Миша и Любочка уже ждали его у дверей.

— Доброе утро, Глеб Аркадьевич! — умильно глядя на босса, пропела Тутышкина. — Я отойду минут на десять, не возражаете? Мне в аптеку заскочить надо.

Глеб кивнул, буркнул: «Доброе утро», — снял помещение с охраны, отключив сигнализацию, поднял металлические рольставни из гофрированного железа, вставил ключ в замок и повернул. В ту же секунду прогремел взрыв.

Глава 6

Когда Звоницкий очнулся, его глазам предстала поразительная картина. Сам он лежал на асфальте. Входная дверь попросту исчезла — там, где она совсем недавно находилась, зиял проем, а из проема вылетали какие-то черные хлопья и кружились в небе, создавая неповторимый готический колорит. По периметру двери плясали язычки огня, но слабенькие и неубедительные. Изнутри клиники доносилось громкое шипение, и в проем валила желтая веселая пена — это сработала система пожаротушения.

Над Звоницким возникло обеспокоенное лицо Любочки Тутышкиной, а рядом чумазая круглая физиономия Миши. Помощница что-то говорила, но Глеб ее не слышал.

Звуки вернулись внезапно — как будто кто-то повернул выключатель.

— …были без сознания двадцать пять минут. Что ж так долго «Скорая» не едет! Глеб Аркадьевич, вы меня слышите?

— Да, — ответил он чужим голосом, с трудом поднялся и тут же начал осматривать сначала своих помощников, потом себя. Удивительно, все были слегка контужены, перепачканы копотью, но целы и невредимы! И это притом что все трое находились в полуметре от эпицентра взрыва. Так не бывает!

К зданию клиники то и дело подъезжали служебные машины с мигалками и без, какие-то люди суетились возле входа. Мимо Глеба прошел кинолог с собакой. Собака повернула умную морду и посмотрела на Звоницкого, вывалив розовый язык.

— Люба, как долго я был в отключке? — спросил Глеб.

— Я же говорю — двадцать пять минут! — повторила мертвенно-бледная Тутышкина и платком вытерла копоть со лба начальника. — Уже все тут — и полиция, и эти, из ФСБ, только вот «Скорая помощь» никак не приедет…

— «Скорая» мне не нужна, со мной все в порядке, — сказал Звоницкий и посмотрел на испуганные лица Миши и Любы: — Что?

— Н-ничего себ-бе — в порядке, — стуча зубами, пробормотал Ежиков. — Мы д-думали, вы совсем т-того… как т-труп лежали.

Любочка обеспокоенно таращилась на шефа, как будто он вот-вот упадет в обморок. Глеб стиснул зубы и зашагал к группе полицейских, суетившихся у дверного проема.

— Добрый день. Кто здесь главный?

К нему повернулся средних лет толстяк в штатском — в белой рубашке с короткими рукавами и синих брюках со стрелками.

— Я — хозяин этой клиники. Могу я увидеть ваши документы? — Звоницкий решил не церемониться. Похоже, расследование уже шло полным ходом — вызрывотехник обследовал клинику в паре с кинологом, а девочка в форме снимала какие-то пробы с асфальта. — Майор ФСБ Кононенко, — прочел Глеб на мелькнувшем всего на секунду удостоверении. — А я — Глеб Звоницкий.

— Мы знаем, кто вы такой, — холодно произнес майор.

Глеб вздохнул. Так. Ясно. Уже навели справки, знают о взрыве — том самом, что прогремел семь лет назад у стен прокуратуры, и теперь привяжут одно дело к другому и будут думать, что для Звоницкого привычное дело, когда его вот так… взрывают.

— Это была «пустышка», верно? — предположил Глеб. — Никаких поражающих элементов, просто «пугач».

— Эксперты работают. Пока выясняем обстоятельства. Для выводов рановато, — неодобрительно покосился на него майор.

— Мне нужно войти внутрь, посмотреть, какие там разрушения, оценить ущерб, — произнес Звоницкий. При мысли, что разрушена его обожаемая клиника, которой он последние четыре года посвящал по двенадцать часов в сутки, Глеба охватила ярость.

— В помещение пока нельзя, работает кинолог. Могут быть другие взрывные устройства, — возразил Кононенко.