Прививка от бешенства

Роясь в маленькой сумке, я усиленно изображала поиски, хорошо зная, что искомый листочек лежит в боковом кармане спортивной. И так же усиленно думала: выявить бывших абонентов этих номеров – для нас нереально. Ну кто из операторов сотовой связи позволит рассекретить эти сведения совершенно постороннему человеку? Ход мыслей Андрея понятен. Он хочет установить, случайные ли это ротозеи, позволившие украсть собственный мобильник, или же они какое-то время общались с маньяком. Следовательно, должны припомнить всех, с кем находились в момент непредвиденной пропажи телефона. Если все бывшие владельцы отметят среди своего окружения одну и ту же личность – с большой долей вероятности можно считать, что он и есть убийца. Пожалуй, списочек придется отдать. Не видать нам сведений об абонентах как своих ушей. А к проверке можно подключиться и потом…

– Список я убрала в другую сумку. Просто только сейчас вспомнила. Надеюсь, перечень абонентов покажешь. Вдруг там есть знакомые нам лица?

– Непременно, – сказал Андрей и тронулся с места. – Главная ваша задача – сидеть дома и не высовываться. Надо объяснять, почему?

– Потому что у нас может находиться то, что ищет маньяк-убийца, – радостно подсказала я. – Во всяком случае, он этого не исключает. Если уже не нашел. И мы… вы… Короче, ты да я, да мы с тобой обманываем следствие, а киллера не проведешь, сколько ему зубы ни заговаривай. Все равно перебьет… в буквальном смысле слова.

Наташка прижала тряпку, не так давно считавшуюся майкой, к груди и жалобно охнула:

– Ну только расслабилась, блин, ограбили. Не успела прийти в себя – бац по башке: нас всех перебьют! И, как назло, ни одного повода, чтобы пожалеть о том, что на свет родилась.

– Я вообще-то имела в виду другое: киллер все равно перебьет наши планы…

– Правильно, – порадовался за меня Андрей. – Соображаешь. Через пару дней вернется Листратов и посадит вас куда следует. Для вашего же блага. Так лучше сохранитесь. Для истории, в которую влипли. Так что успела сказать Анна?

– Много. Но ничего понятного. Сейчас! – повторилась я в поисках Наташкиного блокнотика. – Облом… Запись осталась в блокноте, а блокнот в бардачке «Ставриды».

Андрей опять съехал с шоссе, прозвонился напарнику, и я с удовольствием отметила, как у детектива стали розоветь уши. Если еще покраснеют, на них вполне можно будет сушить хотя бы носовые платки. Только их негде постирать.

– Ирина Александровна, шутить изволите? Я не люблю готовить, и мне рецепты не нужны.

– А вы, Андрей Викторович? Насчет нашей сохранности в камере предварительного заключения.

– Я-а-а… действительно пошутил.

– Лопнуть со смеху можно! Как от сока «Моя семья»!.. Извини, только сейчас вспомнила, что выдрала записку из блокнота и сунула в карман. Блокнот в бардачке – не очень надежная вещь. Тебе записку сразу прочитать или ты сам на досуге?

– Сразу.

Я медленно и внятно прочитала головоломку, получившуюся из Анкиного монолога.

– И что ты об этом думаешь?

Я переглянулась с Наташкой и повторила собственную расшифровку.

– Будь добра, передай эту абракадабру сюда.

Андрей, не оборачиваясь, протянул назад руку, в которую я с удовольствием и вложила аккуратно свернутый листок из блокнота. У меня был еще один в запасе. Пока препирались – успела переписать.

Домой мы вернулись с наступлением темноты и буквально на цыпочках. Сытые по горло: пиццей, колой, которую терпеть не могу, а равно наставлениями Андрея. Никакими предварительными выводами или предположениями он не поделился. Но проводил каждую из нас до квартиры, проверив исправность замков. По-моему, намеренно. С таким расчетом, чтобы окончательно запугать. И, надо сказать, цели своей достиг. Мне даже в окружении соскучившихся кошек было страшновато. Самообладание детектив потерял только один раз – когда Наташка опрометчиво стянула с талии ветровку и, повернувшись к нам задом, аккуратно повесила одежку на вешалку.

– Сюрпри-из! – пропела я, разворачивая подругу приличной стороной.

Андрюша пулей вылетел в коридор.

Перенервничавшая Денька, вылакав не меньше трех литров воды, с удовольствием залегла на свое место и притихла. Наташку эта спячка не устроила, и она прибежала со своими постельными принадлежностями ко мне, заявив, что вместе веселее. А раз собака не хочет веселиться – ее дело.