Прививка от бешенства

Я не долго приходила в себя после сногсшибательной новости. Хотя сшибла она, в прямом смысле, Димку. Мне попало постольку-поскольку… И только вошла в стадию полного ее осмысления и безграничной жалости к мужу, как снова запел-заиграл мобильник. Воображение нарисовало дикую картину. Тройка из одной нормальной женщины и двух физически ненормальных мужиков, подкрепленная с двух боков костылями, падает при спуске со ступенек больницы и…

– Не-ет! – автоматически нажав кнопку соединения, пискнула я в трубку.

– Да?! Алло! Ирина Александровна? – донесся до меня мужской голос, не иначе как хирурга-травматолога. – Это вы мне? Но я, честное слово, ни в чем не виноват…

В тупом молчании я слушала.

«Виноват, еще как виноват. Не могли обеспечить более безопасный процесс транспортировки убогих к железной лошади!»

– Понимаете, у меня угнали «Жигули», вместе с телефоном. Долго рассказывать… Только сейчас вот все вернули. Даже не знаю кто. Скорее всего, подростки брали покататься и бросили, а милиция вернула. Готов исправить положение. Где вы остановились, я сейчас же подъеду.

Несколько секунд я примеряла машину и мобильник к придуманному мной образу хирурга-травматолога, облаченного в белый халат, с закатанными по локоть рукавами. Руки у травматолога были мощные – под стать фигуре и в густой черной растительности. В машину он не поместился, мобильник тут же раздавился в могучей лапе. С усилием я стряхнула наваждение и осторожно спросила:

– Господин Иван Иванович Рогожин? – Несмотря на его искренние в этом заверения, недоверчиво посмотрела на номер телефона. Увы, на память я его не знала, а Наташка, как назло, потащила к себе свои вещи. Поэтому я поинтересовалась: – Иван Иванович, как называется картина, которую вы подарили моему мужу?

– «Заброшенный скит»… – последовал немедленный ответ. – Это одна из моих любимых работ. Странно… Так куда мне подъехать, чтобы реабилитироваться? Я готов сделать все от меня зависящее…

– Да, собственно, никуда. Мы уже дома, в Москве. Так получилось, извините, я тороплюсь… У меня муж свихнулся. Ногой. В смысле, вывихнулся… Или подвернулся. Нет, скорее всего, растянулся. Словом, мне очень некогда, спасибо за заботу. Мне срочно необходимо… Даже не знаю, что мне сейчас необходимо. Во всяком случае, спасибо, что позвонили…

Я отключила телефон и поплелась за таблетками от головной боли. Теперь окончательно ясно: Анну с сыном никто не похищал. Она добровольно укатила с незнакомцем по предварительной договоренности. На машине, которую он вместе с телефоном увел у Рогожина. Анюта назвала ему конечный пункт нашего прибытия. И записку, найденную в кармане ее куртки, писала не перед тем, как среди ночи отправиться дежурить в «Ставриду». Иначе по возвращении смяла бы ее или разорвала. Записка же аккуратно свернута и оставлена в куртке намеренно – с целью оправдаться перед нами за свое вынужденное бегство. Наша Айболитка доверяла человеку, с которым укатила, больше, чем нам. И он не маньяк. Да и Рогожин… Андрей кое в чем пудрит нам с Наташкой мозги. Одно не понятно – кто тот человек, которого Анна по телефону называла Питером и разговаривала с ним на английском языке? Получается, что Летучий голландец не миф?

– Я же говорила: поспешишь, людей насмешишь, – в третий раз комментировала новость о Димкиной травме ясновидящая подруга, впервые одеваясь «на выход», как специалист санэпидемстанции. – Ты не помнишь, чем поливают массовые скопления тараканов?

– Не могу помнить того, чего не знаю.

– Очень жаль. Прекрасный повод нацепить респираторную маску. На худой конец – марлевую повязку. Никто не узнает. Тебе парик можно не надевать – нацепишь зеленую хирургическую папаху своего Ефимова, старые очки свекрови и одноразовый намордник. С маской я, пожалуй, погорячилась. Та-ак! Эта серость тебе будет в самый раз!

Довольная Наташка вытянула из пакета со спецодеждой Бориса рабочий халат.

– В комплекте с хирургической шапочкой – самое оно! Мне придется нацепить синий – он поновее. Буду старшей по званию. Где мои очки с затемненными стеклами? Не ищи! Вот они, под моей марлевой повязкой. Не забыть бы новый распылитель. Как чувствовала, до дачи не довезла! – Наташка на секунду задумалась и спросила: – У тебя далеко черная спортивная сумка с эмблемой Швейцарии?

– Зачем она тебе? У нее одна ручка в отрыве. – Не в лучшем настроении из-за Димкиной вывихнутой ноги, головной боли и раздумий, я безынициативно наблюдала за торопливыми сборами Наташки.

– Ир, очнись, а? На ней же большой швейцарский красный крест! Сложим в нее реквизит, будем заметать следы. Народонаселение Анькиного дома решит, что мы из «Скорой помощи». Может быть… решит. А маски напялим сразу же, как войдем в подъезд. Заметила? Он не закрывается. Сразу поднимемся наверх. Имя соседки как-нибудь выясним.

– Может, она и есть Марина из нашей расшифровки?

Мне, наконец, удалось заставить себя встряхнуться.

– Думаю, нам не стоит ей врать. Просто попросим пройти вместе с нами в квартиру. Побегу за сумкой и остальными причиндалами. Так ты считаешь, парик не нужен?