Прививка от невежества

Напряжение было велико. Мы летели в то место, которое боготворили и которого боялись. Андреевич уже давно не пил. Да и пить мастерам нельзя. Представьте себе: мастер проработавший не одно десятилетие в Кунг-Фу на лечение и спасение людей. Для демонов и безумия он не подвластен ни в какой степени. О таких демоны разбиваются вдребезги. Но есть одна лазейка: “In vino — veritas”. Истина в вине. Истина — потому, что алкоголь вырывает тайное и сокровенное из души человека. Тихоня начинает волочиться за женщинами. Серьезный, интеллигентный человек с радостным смехом ложится в лужу. Что может произойти с мастером? Ничего не произойдет, кроме неконтролируемой силы. Имея лазейку, демоны делают так, что мастер теряет контроль над собственной силой. А это значит: оторванные ручки автомобилей, вывернутые руки в дружеском рукопожатии. И если, не дай Бог, расслабленного мастера энергетика поведет в сторону и он попадет в стену — испорченная квартира и стену класть заново. Федор так вдохновился поездкой, что совершенно забыл о чуждой ему мистике. Впрочем, как и мы все. Но все же начал это именно он.

Появился коньяк в больших и красивых бутылках. Федор с удивлением обнаружил, что мы с Андреевичем наливаем по полному стакану. Да, для того, чтобы проняло мастера, да еще такого, как Андреевич, необходимо мастерское количество. Поэтому два стакана Андреевича равнялись моему одному. Мой один — четверти Федора. Арифметика была простая, но Федор глубоко задумался. А я, расслабившись и закрыв глаза, ушел в кувыркающиеся воспоминания.

Школа, в которую вложены знания тысячелетий, опасна на столько же, как и личный апокалипсис. Школа внутри берущего ее может взорваться, как ядерная боеголовка.

Вспомнился скорбный случай из моей многолетней практики. Несколько лет назад был у меня ученик. С именами, к сожалению, туго, потому что человека воспринимаю по состоянию, учеников подбирать — огромная сложность, а от ошибок никто не застрахован. Хотя ошибки совершать никто не имеет права.

Я очень четко представил его: чистенький, умненький, сын интеллигентных родителей, серьезно занимающихся историей. Ясные, умные глазки, умение глубоко вдумываться и выражать это уродливым русским языком. Одним словом “вшивый интеллигент”.

Он был первый, на ком я сорвался. Каждое лето мы с женой вывозили своих ребят в лес. Ставили тренировочные станки, правильно питались, выдерживая законы Инь-Ян. Тоска по корейской общине периодически вдохновляла на сложные поездки. С нами ездили даже очень юные создания, удивляюсь, как родители опускали их.

И вот, пугая местное население, толпа в тридцать человек от железнодорожных путей прошла через село. Мы выбрали великолепный сосняк, рядом была поляна, в центре ее решили поставить станки. Но прежде всего — место, которое должно нас питать. Я предложил старшим ребятам придумать что-нибудь для костра. Это было не дикое место, — рядом дорога, колхозные поля, и мне казалось, что приспособить место для костра проще простого. Поэтому несколько человек, по моему совету, пошли искать кирпичи или какие-нибудь железки. Палатки ставили долго, у ребят совсем не было опыта. После часа мытарств я оглянулся на то место, где должна быть кухня. Там сиротливо стояла стайка ребят под предводительством историка.

— Ну, — подошел я к ним.

— Вы знаете, — начал он, — просто не поверите, но ни кирпичей, ни железных полос в округе абсолютно нет.

Может, община повлияла. Но действия окружающих порой казались бредом сумасшедшего.

— Ребята, — не выдержал я, — но это же глупость, мы не в пустыне. Ведь вы ищете именно то, что сказал я: кирпичи, железки. Но я не отдавал приказ. Неужели нет ничего, чтобы можно было приспособить для котла?

— Ну хоть мне вы поверить можете… — мудрый историк развел руками.

— Давайте так, — не выдержал я. — Через десять минут все будет.

— Это абсолютно невозможно, — снова вставил нахальный юнец.

Через пять минут в десяти метрах я наткнулся на обод от колеса трактора. В центре обода была дыра, а вокруг — дыры поменьше, в которые удобно подбрасывать хворост. Большой котел закипел почти мгновенно.

— Да, очень удачное приспособление, — вдруг громко произнес историк. — И обратите внимание, ребята, — он с умным видом оглядел собравшихся. — Так быстро закипело в связи с тем, что ветер не односторонне попадает в обод и получается целенаправленное экранирование огня.

И сразу же получил от меня ладонью в ухо. Я всегда не любил теоретиков и особенно историков.

Так вот что натворил этот историк. Однажды после тренировки он подошел ко мне и рассказал интересную историю. Девочка, любовь, у девочки умная мама, перед которой хочется повыпендриваться. Мама заинтересовалась той системой, которую я преподавал своим ученикам: это питание, дыхание и за счет всего измененное восприятие мира. О системах потом — сейчас печальная история. Будущая теща историка была очень благополучной женщиной: работа начальника, удачно учащаяся в институте дочь и тихий, толстый, иногда слезающий с дивана муж. Все, о чем может мечтать современная женщина.