Привкус обреченности (СИ)

Женщина, его мама, как я полагаю, отступает на шаг и приоткрывает дверь шире, явно приглашая меня войти внутрь. Я повинуюсь, послушно вхожу в коридор. Женщина молча проводит меня к двери в конце этого самого коридора и останавливается, многозначительно на меня посмотрев. Странная она какая-то!

- Он там? - не зная, что сказать, уточняю я, так как женщина продолжает упорно молчать.

- Да, - подтверждает она и скептически добавляет. - Сомневаюсь, что у тебя что-то получится.

- В смысле?

- Удачи, - советует она и уходит, оставив меня стоять под дверью. Нет, просто ужас, какая она всё-таки не гостеприимная!

На этот раз я решаю долго не тянуть - терять всё равно уже нечего, и приоткрываю дверь. Странно, но в самый разгар дня в комнате царит полумрак. Ещё звучит негромкая музыка. Егор сидит за письменным столом, по всей видимости, чем-то сильно увлечённый. Он не заметил меня. Весь в мамочку! Я пошире открываю дверь и прохожу в комнату. Он не обращает на меня никакого внимания, вообще. Да что же это такое! Я, не ожидая такого приёма, решаю сама обратить на себя внимание и, громко хлопнув дверью, не менее громко здороваюсь с ним:

- Привет! Ослепнуть не боишься?

Парень вздрагивает и медленно поворачивается. Волосы беспорядочно спадают ему на лоб, он кажется уставшим. Несколько секунд он просто смотрит на меня, а когда понимает, кто перед ним, его глаза расширяются от удивления:

- Ты?

- А ты кого-то другого ожидал увидеть? - вопросом на вопрос отвечаю я.

- Нет, - смутился он. - Но...зачем?

- Пришла сказать спасибо, - я прохожу мимо него и сажусь в кресло возле стола, смотрю на него. Нет, вчера я не ошиблась, он, всё-таки, очень привлекателен.

- Мне?

- Ага, ты мне недавно вроде как жизнь спас, - улыбаюсь я, а сама краешком ока смотрю на рабочий стол Егора. На столе лежат рисунки, много рисунков. Нарисованные простым карандашом, пастелью, тушью, ручкой - все, как один, чёрно-белые. Один рисунок он накрыл рукой, пряча от меня.

- Красиво, - оценила я, потянув руку к столу, чтобы взять один из рисунков и рассмотреть поближе.

Егор грубо отталкивает мою руку и, поднявшись со стула, твёрдо приказывает:

- Не трогай.

- Эй! - возмущаюсь я.

- Пожалуйста. Это всё? - собирая рисунки и пряча их в ящик, спрашивает парень.

Обидно. Меня опять отталкивают. Сколько можно? Я что, прокажённая? Захотелось наорать на него и уйти с гордо поднятой головой. Но я поступаю кардинально иначе - сохраняю самообладание. В принципе, если бы он вот так же нагло, как я сейчас, без приглашения заявился ко мне домой и стал трогать мои вещи я бы...Да, точно, я повела бы себя в таком случае ничуть не лучше его самого, а, возможно, даже хуже.

- Хочешь, чтобы я ушла? - спрашиваю я. В конце концов, насильно мил не будешь. Нельзя навязывать человеку своё общество.

- Нет, не хочу.

- Тогда в чём проблема?

- Чтобы ты осталась - тоже не хочу, - он снова садится на стул и опускает голову, устремляя взгляд карих глаз в пол.

- Не понимаю, - честно признаюсь ему я.

Тишина. Егор не ответил мне. По-моему, он как-то изменился за последние несколько секунд. Парень ссутулился и как бы...обесцветился.

'Нет, я не могу уйти, не узнав правду' - приказываю себе.

- Тебе ещё что-то нуж... - Егор не смог договорить. Резко побледнев, он прижал руки к животу, согнулся пополам.

Я вскакиваю с кресла и, опустившись перед ним на корточки, спрашиваю:

- Что? Что с тобой? - мои руки начинают дрожать, голос срывается. Признаю, я испугалась. Сейчас мне не интересно в чём причина этих приступов, я хочу одного - чтобы это закончилось и Егор снова стал прежним - грубым и красивым парнем.

А он молчит. Его пробивает крупная дрожь.

- Егор! - теперь я уже трясу его за плечи.

- Уходи! - хрипло шепчет он мне, хватая ртом воздух.

- Но...

- Пожалуйста! Всё хорошо, моя мама... - он опять не договорил.

Уступить, мне нужно просто уступить ему. Для него это важно, никто не должен его видеть в таком состоянии. Я поднимаюсь и, чувствуя себя предательницей, на ватных ногах направилась к двери. Открыв дверь, я на пороге сталкиваюсь с его матерью.

- Егор...он...я...ему плохо, - несвязно лепечу ей. Женщина отталкивает меня в сторону закрывает за собой дверь. Слышится шуршание и тихий стон Егора. Господи, что же с ним такое? За что это ему?

В голове крутится множество вопросов, но некому на них ответить. Ещё немного постояв около двери в его мир, я, наконец, понимаю - надо уходить.

Входная дверь оказалась не заперта.

Вечером, около десяти, я набираюсь смелости поговорить о случившемся со своей матерью. Мы сидели в гостиной. Я - делала вид, что смотрю телевизор, а мать - вязала.

- Мам, - зову я, обращая тем самым на себя её внимание.

- Да? - она отрывается от вязания и с интересом смотрит на меня. В её глазах и выражении лица ясно читается вопрос.

- Можно с тобой поговорить?

- Конечно, - облегчённо кивает она. Не так часто я с ней говорю по душам, мама не привыкла к такой роскоши.

Я делаю глубокий вдох и сажусь к матери на диван. Мать опять принимается вязать. Пару секунд я смотрю на то, как быстро мелькают спицы в её руках, сплетаясь в ровный отрезок узора.