Привнесённая память

 -Еще бы, ты привыкла к ее присутствию и почувствовала себя одинокой. Зато теперь все встало на свои места. Остался один немаловажный нюанс: скоро вы встретитесь, и бабуська наверняка расскажет, кто твои настоящие родители, где они, живы ли.

 -Не уверена, хочу ли я знать, - задумчиво проговорила Ника.

 -Поверь старому преподу, дочка, никакое знание не лишне! Оно дает возможность сделать верный вывод. Решение поговорить с тобой далось нам нелегко, но только горькое лекарство врачует раны. Никакие полумеры здесь не помогут. Пойми сама, извне очень тяжело отследить ваши контакты! Но будь уверена в одном: мы не дадим тебя в обиду никому, даже черту на пару с сатаной! – выспренне поклялся Рыжов.

 В тот момент он чувствовал в себе силы необъятные и мог бы защитить своих девочек от целой армии гоблинов.

 На следующий день Рыжовым позвонил сам Ардольон Трушин, принявший живое участие в судьбе старой домработницы, и пригласил Нику на разговор с Авророй. Девушка, стоя у аппарата с пакетом конфет-подушечек, поинтересовалась, что старушка любит больше всего: цветы, сладости? Почетный гражданин ответил, мол, у нее вкус непритязательный, домработница почти не ест ни халву, ни пирожные, зато обожает отвратительные серые квадратные карамельки с приторным вареньем внутри.

 -Я ей иногда их приношу, когда хочу порадовать, - прогремел Трушин в телефонную трубку.

 Мириам дала Нике портативный магнитофон, попросила записать рассказ старушки. "Необходимо сделать заключение по вашей истории. Мне важно узнать, отчего человеческая память перескочила в другой объект. Само по себе событие редкое и неординарное! Вдруг однажды этот опыт пригодится кому-нибудь – надо собирать статистические данные."

 Девушка не могла отказать целительнице, хоть на миг и почувствовала себя неловко перед Аней.

 Если отбросить слезы, сопли и сантименты, рассказ бывшей Авроры Тиксовой выглядит так:

История Авроры

 Василису Герасимову выдали замуж не по любви, но по родительской воле.

 Обычное дело в те времена. Закончилась гражданская. Крестьянские сыновья, вернувшиеся в поволжскую деревеньку, взялись поднимать пришедшие в упадок хозяйства. Красноармейцу Леониду Кучасову, одному из немногих счастливцев, удалось уцелеть в братоубийственной бойне. Его встретил лишь старик-отец, мать умерла от сыпняка годом раньше, братья погибли, сестры вышли замуж и покинули дом.

 -Без хозяйки не обойтись, - твердил отпрыску неугомонный дед, - женись, сыну!

 -Дак кого брать-то, тятя? – невозмутимо откликнулся парень.

 -А вон, Василиску Герасимову сговорим! Правда, девка чуть пересидела, ну да ничо, зато работяща! – не унимался родитель.

 -Соседку? Да у ей жених! – возразил Леонид.

 -Был да сплыл! Сложил головушку под Перекопом. Сама высока да статна, хорошей женой могет сделаться!

 -Ну ладно, сговаривай! – уступил красноармеец.

 Так их и поженили. Отец Леонида вскоре скончался. Жили молодые трудно, работали, не покладая рук. Каждый год Василиса рожала, но после старшего сына Михаила умерло четверо малышей, потом родилась Аня.

 -Лучше б и тобя Бог прибрал! – ворчала в сердцах женщина, глядя на сверток в убогой рогожке. – Один оглоед бегает, сопли до пупа, да ты ишшо!

 -Мать, ты чо, умом двинулась? – говорил Леонид. – Есть бабы, которы чад своих не любят, ране слыхал. Но надо ж, мне, грешному, така попалась!

 Впрочем, несмотря на жесткость слов, упрекал спокойно, без лишних эмоций. А чего серчать, коли так. Василиса не становилась мягче – то ли брак без любви давал себя знать, то ли она такой уродилась, сильной да твердой, что тот камень. Анюте стукнуло три года, когда узелок вновь развязался: один за другим на свет появились погодки Аркадий и Лидия, а еще через пять лет – младшенькая Тамара. Постепенно оттаяло сердце женское. Стала мать ласковей к малышам, однако не изменила отношение к старшим детям. Если Михаила она попросту не замечала, то Анну буквально сживала со свету. Никто не понимал причину подобного отношения. Отец защищал дочку, но его часто не бывало дома – трудился в совхозе плотником, не покладая рук. Семья, чай, не маленькая.

 Наступили страшные, темные времена: начался голод. Район бедствия превратили в резервацию, откуда не разрешали выезд. Семья Кучасовых одна из немногих успела завербоваться в Сибирь, на стройку, там рабочих хорошо кормили, на иждивенцев давали дополнительный пай.

 Зажиточные сестры Леонида с мужьями пришли проводить несчастную семью на верную смерть. Дети хлеба не видали, питались снытью да крапивой. Дохленькие совсем. Особенно годовалая Тамара. Знать, помрет. Все сочувствовали, качали головами, но никто и тощей лепешки на дорогу не испек.

 Однако все пятеро детей Василисы и Леонида выжили в чужих краях. А вот куркули-родичи, надеявшиеся продержаться на своих запасах, за редким исключением вымерли.