Привнесённая память

 Рябоконь-Куликовские вели насыщенную жизнь, часто выезжали на натуру, пикники и богемные сборища, иногда возвращались домой под утро, не остывшие от возлияний. В один далеко не прекрасный день их автомобиль занесло на мокром шоссе, подвыпивший Альберт не справился с управлением, жигуленок выскочил на встречную, где на беду ехал Камаз-длинномер.

 Муж скончался на месте, жену доставили в ближайшую больницу.

 Анна едва успела попрощаться с сестрой. Вся перебинтованная, с разбитым лицом, Тамара пришла в себя лишь на несколько минут, с трудом проговорила разбитыми губами:

 -Анютка, помнишь тот разговор, перед Лидкиным отъездом? О том, что мать нас всех за собой тянет? Так вот, моя очередь настала…

 -Томочка, не говори так, ты скоро поправишься! – подавив рыдание, ответила Анна.

 -Перестань... Я – не Аркашка, да и он не верил… Меня мать давно ждет, знаю, часто во сне вижу. Все толкует, мол, дочка, пора и тебе под мое крылышко!

 -Нет, сестренка!  Мама нам никогда зла не желала…

 -Молчи… Слушай и не перебивай! –хрипло приказала умирающая. – Береги себя, Анюта, кроме тебя у Женечки никого нет! Алька не в счет, шалопутный он, таким и помрет!

 Тяжелейшей больной не сказали о гибели мужа.

 -Тебя… мама… не любила… может, не заберет… одну из всех… живи долго… одна… за всех.

 Тамара сделала глубокий вдох и замерла с широко раскрытыми глазами, безмятежными, как само небо.

 Остались тетя и племянница вдвоем. Поначалу им хватало на жизнь: Рябоконь-Куликовские в последние годы сделались достаточно обеспеченными людьми и смогли накопить, несмотря на расточительство, вполне приличные деньги, да и Анна не умела сидеть, сложа руки, неплохо подрабатывала в кооперативном ателье пошивом постельного и нательного белья. Окончив школу, Женечка без труда поступила в университет: в ее аттестат затесалась всего лишь пара четверок.

 Грянули смутные девяностые, страну залихорадило в ознобе перемен. Кооперативы, выполнив свою историческую миссию первых частных предприятий, приказали долго жить. Анна устроилась уборщицей в ЖЭК, а по вечерам подрабатывала в ресторане посудомойкой. Двух ее маленьких зарплат едва хватало на еду, а ведь еще приходилось и платить за жилье, и одевать студентку. Родительские сбережения превратились в пыль. Ранешние два автомобиля, хранившиеся в денежном выражении на  счетах Рябоконь-Куликовских, трансформировались в теплую шубку для Женечки и японскую швейную машинку для Анны. Хорошая вещь, да и подработать можно, коли нужда припрет. Выручала и дача. В свободное время тетушка приторговывала фруктами и овощами возле продуктового магазина. Какой-то год она вырастила экзотическую брюссельскую капусту, так девочки-официантки, постоянно сидевшие на диетах, весь урожай с руками оторвали!

 Племянница иногда помогала возиться на огороде, но большей частью вела беспечную студенческую жизнь.

 "Мы выросли в нищете, пусть хоть у девочки будет беззаботная юность!" – думала Анна, надраивая пол или вымывая тарелки с остатками жирной еды.

 Замотанная постоянными заботами, она не замечала ничего подозрительного в поведении племянницы. Женя частенько приходила поздно – то танцы, то вечеринки, то репетиции факультетской команды КВН. Что тут плохого? Тетка  сама порой отсутствовала до рассвета – ресторан есть ресторан. Толстосумы могут и до утра гулять с такими-то деньжищами!

 "Спуталась, видишь, моя девочка с мужчиной старше себя. Я-то, глупая, верила кажному словечку ее! Родная мать, небось, сердцем почуяла бы недоброе, а у меня, грешницы, нигде не стукнуло!" – звучал из динамика старческий голос.

 Однажды Анна, груженная провизией, приехала под вечер на дачу и с порога почувствовала неладное. Ухо уловило звук, подозрительно похожий на плач младенца. Женя, жившая за городом последние две недели, не спешила встретить ее. Кучасова бросила сумки и заторопилась в спальню. Распахнув дверь, замерла на пороге. Племянница лежала на кровати, прижав к себе крошечное создание, а вокруг валялись окровавленные тряпки и стояла кастрюля с розоватой водой.

  Рядом на столике находилась банка со спиртом и окровавленные ножницы.

 -Деточка, как же это… - пробормотала огорошенная тетка.

 Неискушенная в таких делах, она не замечала у племянницы ни живота, ни других признаков беременности. Да и Женя, видимо, относилась к женщинам, у которых пузо незаметно до самых родов, начавшихся, к тому же, на две недели раньше.

 -Не видишь, нас теперь трое! Дочка у меня! Не задавай глупых вопросов, лучше помоги! – простонала роженица.

 -Конечно, красавица моя, сейчас! – засуетилась Анна.

 Откинув одеяло, она увидела промокшую от крови свернутую простынь, вскрикнула:

 -Боже правый! Нужно срочно вызвать скорую!

 -Сначала смени прокладку и принеси пузырь со льдом, он в морозилке, я приготовила…