Приворотное зелье

Человек он был замечательный. Ни тогда, ни потом, когда он стал известным актером, не было у него этого желания -покрасоваться на первом плане, оттеснить других. Внешне суровый, даже несколько смурной, он тем не менее располагал к себе очень разных людей. С ним интересно было беседовать на разнообразные темы - от рыбалки (Лапиков был заядлый рыбак) до космоса. Мы с ним дружно жили.

На съемочной площадке для меня, вахтанговского актера, не новичка в кинематографе - к тому времени я уже снялся в нескольких фильмах,- для меня, осознающего масштаб роли, которую я играл в "Председателе", Егора Трубникова, Лапиков был как бы компасом. Рядом с ним я боялся поверхностности и приблизительности игры, решения сцен. Вот здесь, я вижу, Лапиков играет лучше, здесь я изображаю, а не существую, здесь недоигрываю до глубины... Глядя на него, я направлял себя, старался как актер и человек соответствовать той правде, которой он владел изначально.

Сергей Аполлинарьевич Герасимов был совершенно потрясен именно глубинной правдой характера, сыгранного Иваном Лапиковым. Он принимал его больше, чем меня.

Но я все же думаю, что в целом мы в картине уравновесились: ведь роль у меня была огромная, так что было где парировать.

Лапиков прожил большую жизнь в кино, у него были заметные роли, которые добавили ему славы. Но для меня дорога именно эта, первая его экранная роль, где в полной мере проявились его актерское мастерство и человеческая суть.

Настоящим пиром души, я уже писал об этом, было общение, профессиональное и товарищеское, с Алексеем Баталовым и Евгением Евстигнеевым на съемках булгаковского "Бега". Праздник этот всегда со мной.

Замечательные были у меня партнеры и партнерши!

В "Простой истории" - Нонна Мордюкова, в роли Саши. Актриса потрясающей правдивости. Зритель видит на экране деревенскую женщину, снятую как бы скрытой камерой, настолько Мордюкова естественна. Пожалуй, только профессионал сможет в полной мере оценить эту естественность и простоту и восхититься, до конца так и не разгадав, как актриса этого достигает. Тут важно, как в истинном искусстве, то самое "чуть-чуть". Чего стоит одна только ее фраза, брошенная моему герою: "Хороший ты мужик, Андрей Егорыч, а не орел!" Интонация, поворот головы, выражение глаз... Она спрыгивает с "газика" в грязь, ойкает и уходит прочь. В этом крохотном эпизоде вся горькая история Сашиной любви, не нашедшей ответа...

Лидия Федосеева-Шукшина - Груша в фильме "Позови меня в даль светлую", где я играю ее брата Николая. Актриса большого диапазона, она на месте и в роли простой деревенской женщины, и в роли баронессы - ее актерская судьба тому свидетельство.

Галина Волчек в фильме-спектакле "Тевье-молочник". Там я Тевье, а она Голда, его жена. С Волчек было необычайно легко, с ней я находил то самое созвучие, которое так ценно в партнере. Каждый мной внутренний посыл отзывался реакцией с ее стороны, каждая неожиданная придумка - мгновенным ответным розыгрышем.

Волчек, а также Ию Саввину, Ирину Купченко, моих партнеров по фильмам "Частная жизнь" и "Без свидетелей", я считаю не только талантливыми актрисами, но одними из умнейших женщин, что тоже очень важно для актрисы.

Нелли Мышкова, Людмила Гурченко, Станислав Любшин, Олег Ефремов, Вячеслав Тихонов... Кино и телевидение осчастливило меня встречей с этими и многими другими - всех не перечислить - актерами и актрисами, каждый из которых что-то дал мне; я тоже частицу души оставил в каждом.

Но все-таки специфика кино сказывается и в крупном и в мелочах.

Общение актеров на съемочной площадке, каким бы оно ни было взаимообогащающим, носит временный характер. Как бы долго ни длились съемки, все равно для тебя они что-то вроде командировки, проживания в гостинице, где с соседями может повезти, а может и не повезти, где вообще удача и неудача во многом зависят от случая.

Другое дело - театр, твой родной дом, театральная труппа, ставшая твоей семьей. Это не только семья. Хорошая театральная труппа - коллектив единомышленников, исповедующих одну веру, подчиняющихся одним законам. Естественно, нужны годы, чтобы родились сыгранность, приспособляемость друг к другу и чтобы при этом не подавлялась, а расцветала индивидуальность каждого.

В этом смысле благо, что Вахтанговский театр вырос из студии, что почти все мы вышли из Щукинского училища: став профессионалами, мы оказались в той же среде обитания, дышали тем же воздухом, соблюдали те же традиции, чтили те же авторитеты. Но при всем при том каждый актер уже осознавал свою самоценность, понимал, что он и сам по себе что-то значит, играет какую-то роль, помимо ролей, которые играет на сцене, и театр должен учитывать интересы выросшего мастера.

Умные педагоги растят не безликую смену, а индивидуальности, а потому актерский коллектив - необычайно сложный организм.