Приворотное зелье на единственную (СИ)

Иннокентий Пикунов неожиданно повеселел после прочтения завещания. В голове его лихорадочно складывался хороший новый план. Крупная приятная женщина оказалась внебрачной дочерью Эдьки. Татьяна Пузрина звали её. Иннокентий вспомнил, это она была свидетельницей на свадьбе Кристины. Эдька все с ней разговаривал, не лез, не щипал за задницу, как других, а именно говорил, Иннокентий это помнил. Татьяна красивая, но совсем на Эдьку не похожа, чувствуется, спокойная, рассудительная, надежная. Голос низкий, грудной. На молодую Зыкину похожа. Хорошей женой Таня будет. Большая, крупная. Вот только в ней кровь Облонских есть. "Ладно, детей рожать мы с ней не будем", - решил Кешка. Для него вопрос будущего был уже решен. Он женится на наследнице покойного Облонского, и большая часть денег вернется к Пикуновым.

Люба ничего не понимала во время чтения завещания. Какие пять процентов, за что? И не грозит ли это её маленькой Нюсе? Михаил, заметя её волнение, взял за руку, слегка сжал пальцы женщине.

-- Не волнуйся, я с тобой, - шепнул он. - Все хорошо!

И Люба успокоилась.

После прочтения завещания наследница Эдуарда подошла к Любе и Михаилу: все-таки были когда-то студентами одного института, даже друзьями. Бывшие соседки по комнате обнялись и поцеловались.

-- Мишка все-таки женился на тебе, - по-доброму улыбнулась Таня. - Я всегда знала это.

-- Женился. Я куда я мог деться от Любки, - подтвердил Михаил.

-- У нас и дочка есть, - похвасталась Люба. - Нюся. Ей скоро годик.

Таня сказала, что её мать очень хочет поговорить с Любой. Женщина замялась в нерешительности, она не хотела приглашать наследницу Эдуарда к себе, но стоящая рядом Лиза решила этот вопрос за неё: мудрая тетушка Михаила предложила всем пойти в кафе, посидеть и поговорить. Михаилу и Родиону Прокопьевичу надо было уехать, звонила Изабелла, что-то кричала сердито в трубку. Годеонов сказал, что подъедет сразу, как сможет. Михаил обещал поехать с ним, помочь, но, так как с женщинами в кафе собрался и Иннокентий, Мишка задумался, не знал, как сказать, что не оставит Любу одну, без себя, в компании её бывшего мужа Кешки. Выход нашел все понявший Родион Прокопьевич. Он о чем-то переговорил со своей царицей и попросил верного шофера Тимофея остаться с женщинами, не сводить с них глаз, особенно с Любы, даже сидеть рядом. Михаил скрепя сердце согласился и поехал с Годеоновым в офис на такси. Тимофей выполнил приказ в точности. В кафе сидел между Любой и Лизой и на все просьбы пересесть отвечал:

-- Родион Прокопьевич приказали быть рядом сразу с Лизаветой Сергеевной и Любовью Андреевной.

Лиза смеялась и убеждала Любу успокоиться, все равно Тимофей с места не сдвинется, уж она-то это знает. Проверяла. Степанида Захаровна спокойно на все это смотрела, довольно улыбнулась, видя, что к её незамужней дочери подсел хорошо одетый Пикунов, племянник покойного Герасима, явно за ней ухаживает. Практичный ум бывшей экономки уже предвидел свадьбу. Пора Таньке замуж, давно пора. Полнеть уже начала. И возраст поджимает. Официанты быстро обслужили их столик. Таня и Степанида взяли себе основательно покушать, Люба ограничилась мороженым, Лиза поморщилась от запахов еды и попросила только сок. Кешка был щедр, обещал заплатить за всех, на что Тимофей сказал:

-- Мы сами заплатим.

-- Да, ладно, я угощаю, - ответил Иннокентий.

Но верный Тимофей проговорил:

-- Михаил Александрович ничего не велели брать от вас и ничего вам не давать. Мы сами заплатим.

Люба и Лиза засмеялись, Лиза попросила принести обед огромному Тимофею. От еды мужчина не отказался.

Все быстро перекусили, и бывшая экономка начала свой рассказ. Она хотела, чтобы Люба знала, за что был благодарен Эдуард Григорьевич Ольге Кубиковой, матери Любы.

После страшной ночи, когда Эдуард Облонский сделал женщиной собственную дочь, все перестали с ним общаться, шарахались, как от прокаженного. Все словно забыли, что у Снежены были большие проблемы с психикой и до этого, что Ингрид была там в это время и не остановила дочь и мужа, что Гера подсыпал в вино кокаину. Лишь огромной Степаниде, которая знала буквально обо всем в доме, было жалко хозяина. Винить, считала она, надо Герасима, который подсыпал какого-то порошка всем в вино, после этого началась дикая оргия, а Гера ушел и приказал уйти Степаниде. Она бы уж не позволила этого безобразия. Но тогда Степанида об этом промолчала. Платили в этом доме хорошо, где она еще найдет такое место. Экономка жалела и пыталась успокоить убитого всем произошедшим Эдуарда. Никому бы даже под страшной пыткой эта огромная женщина не призналась, что любит своего красивого и несчастного хозяина. В одну из ночей она услышала сдавленные рыдания. Раскладушка экономки стояла возле двери в спальню Облонского. Она пошла туда.

-- Вы ни в чем не виноваты, Эдуард Григорьевич, - сказала женщина и рассказала про порошок.

-- Это меня не оправдывает, - проговорил Эдуард, - и ничего не меняет. Я совершил страшный грех.