Приворотное зелье на единственную (СИ)

Жизнь с Кристой с первого дня была в тягость Михаилу. В доме все делалось по строгому расписанию. Обеды, завтраки, ужины, к тому же невкусные, часы для секса, такие же невкусные. Существовал целый церемониал: как встать, как сесть, что ответить, какую вилку-ложку взять. Мужчина путался, в ответ сыпались насмешки и оскорбления. Не только со стороны Кристы, но и её прислуги, которые презирали её незнатного мужа, не знающего, как взять нож в руки, куда положить столовые приборы. К этому надо добавить пресную пищу и невыносимую скуку в обществе Кристины.

Родион Прокопьевич первые годы частенько заезжал к ним, любил поговорить с зятем. Кристина побаивалась отца. При нем замолкала, не кичилась своим дворянством, не называла плебеем мужа. Мужчины любили вдвоем сесть перед телевизором, взять в руки по бутылочке пива и поговорить по душам, посмотреть футбол. Но Кристина портила эти часы своими нотациями о вреде пива и соли, переключала каналы, и постепенно Годеонов стал приезжать все реже. Михаил вскоре понял, что тесть тоже не любит общества дочери. Тестю повезло больше: он жил со своей Снеженой в разных домах, но разведены они не были. Словом, непонятная была семья.

Вот так связала жизнь Михаила с Годеоновым, с Кристой, с Герой.

Теща и её отец, старый Эдуард, не бывали в доме Кристины. Князь Облонский откровенно не любил свою внучку, поэтому и не навещал её.

-- Ну их, - махнул он рукой. - Пусть живут, как хотят.

-- Пьющими бабами и мужичьем воняет в твоем доме, - заявила Снежена Эдуардовна дочери. - Могла бы выбрать мужа из нашего окружения.

-- Тогда бы Мишка достался Любке, - зло выкрикнула дочь.

-- Пусть плебеи живут с плебеями, - высокомерно проронила Снежена. - У тебя другая миссия, ты это знаешь.

-- Любка не должна быть счастливой, - злилась Криста.

Как люди не понимают, что нельзя допускать, чтобы разрушители дома Облонских были счастливее их.

Мишка первый раз свою женатую жизнь терпел целых пять лет. А потом ушел от Кристы, снял квартиру и решил жить один, как тесть. Пусть его считают мужем Кристины, если ей это надо, но в одном доме им делать нечего. Сразу о себе напомнил Гера. Михаила лишили всех доходов. Он тогда первый раз стал никем. Даже дом его родителей, старый, полуразвалившийся, отобрали. Он теперь принадлежал Кристине. Но это не испугало мужчину. И все же Гера справился. Угрожал отобрать домишко и у Лизы, а самой Лизе устроить несчастный случай. А вот этого мужчина не мог позволить. Уж лучше он будет мучиться, чем опять из-за него будут проблемы у Лизы. Тетушка и так пожертвовала ради него своей личной жизнью, когда умерла бабушка. И все же он не спешил вернуться в свой богатый дом. К его удаче, вывернулась небольшая передышка.

На счастье Михаила, в это время Криста со зла завела сама роман с кем-то. Кто только польстился на неё? Михаил не стал интересоваться, а тем более выяснять, с кем спит его благородная жена, и облегченно вздохнул. Но роман жены был недолгим, впоследствии выяснилось, что его и не было. Дура Криста думала, что Михаил будет её ревновать, вот и сочинила историю. Но вскоре Гера разыскал Мишку и четко изложил, что никакого романа нет и не было, что это каприз беременной Кристины. Да, жена, оказалось, была беременна. Михаил вскоре вынужден был вернуться в семью. Криста показала медицинскую справку о восьми неделях. Мишкин получался ребенок. Ребенка жена не выносила. Выкидыш случился на шести месяцах, и ребенок не выжил. И, слава Богу! Жена носила уродца. У будущего мальчика не было рук и ног, голова была огромной. Несуеверный Михаил испугался. Впоследствии Криста обвинила во всем мужа, вспомнила его пьющую мать.

-- Это твоя дурная наследственность, - кричала она. - Твоя мать пила всю жизнь. Поэтому малыш был недоразвитым. Это алкоголь его сгубил. Ты виноват, ты! И нервы мне мотал, с плебейками развлекался, и кровь у тебя дурная!

Михаил отмалчивался в ответ. Но больше всех по потере ребенка рыдала несостоявшаяся бабушка - Снежена, а её батюшка, к тому времени уже наполовину впавший в детство Эдуард Григорьевич, радовался, хлопал в ладоши, торжествовал. Мишке было неудобно сразу уйти после выкидыша жены, тем более, что Кристина повторила историю болезни матери. Ей поставили тот же самый диагноз - послеродовая шизофрения и положили сразу в больницу. Только в этот раз медики, зная историю болезни Снежены, были готовы к подобному. Кристина совсем недолго пробыла в клинике. Вернулась еще более похудевшая, побледневшая, более злая. И Михаил опять остался на несколько лет, только в редкие случаи, когда у него был секс с женой, он пользовался презервативом. Он не хотел иметь совместных детей с Облонскими.

-- В нашем роду, - сказала ему приехавшая в город и разыскавшая его в центральном офисе тетя Лиза, - уроды не рождались. У нас хорошая наследственность, Миша. Это я тебе как недоучившийся медик говорю и как деревенская колдунья.