Привратники

А из дымящегося озера восстают привратники, протискиваются в орду, тихо посмеиваясь, их толстые руки сразу же быстро выкручивают руки и ноги из суставов, отрывают головы от напряженных шей, выдергивая целые позвоночные столбы из растянутых открытых ртов. Вдалеке бушует огонь, из трещин и расселин в каменной поверхности долины валит жирный черный дым. Запах в воздухе такой сладкий: кипящие экскременты, человеческий жир, жарящийся на потрескивающем огне. Привратники тяжко трудятся, самодовольные в своем рабстве - почитаемые по зову долга. Толстые, жесткие мизинцы спокойно давят глазные яблоки на воющих лицах. Кожа сдирается с голых спин так же легко, как и бумага со стен, уши, носы, губы и пальцы откусываются и обгрызаются как лакомые кусочки. Когти с силой ударяются, чтобы вспарывать животы, уродливые кулаки вонзаются в прямую кишку, через которую извлекаются внутренности, как папиросная бумага из подарочной коробки. Привратники хрюкают и хихикают, бредут дальше, высовывая головы и семеня уродливыми ногами, вдыхая кровь с непоколебимыми лицами, чтобы утонуть в том озере пузырящегося дерьма, откуда они появились.

Да, это великий день в Aду. Вечный день.

Чудовищные пенисы поднимаются в пьянящем возбуждении, любое доступное отверстие силой присваивается для плотского наслаждения. Их демоническое семя бьет струей, бесконечным шаровидным потоком - густым как конфитюр - везикулы осушаются только для того, чтобы быть немедленно заполненными для еще более сильного наслаждения. Ни один, состоящий в этой орде проклятых не может быть оставлен без внимания, и здесь нет дискриминации по половому признаку. Прямые кишки брезгливо разрываются, влагалища доводятся до выпадения, рты забиваются жилистыми членами, длинными и крепкими, как скалки, а матки откладывают на горячие камни, чтобы приготовить. Нежные розовые мозги поглощаются целиком. Сырые яички едятся как большие "желейные бобы"[163].

И когда все закончится, привратники будут гордиться великолепной бойней. Слегка улыбаясь. Их животы полны. Сексуальное желание удовлетворено.

Да, тогда все закончится, только чтобы начаться снова, и снова, и снова во веки веков, возмездие в вечности, воздаяние без конца.

Как говорится: расплата - такая сука. Да, сэр, это так.

И один из привратников выходит вперед сквозь горячий дым празднества, его черные глаза- щелочки искренни, его раздвоенный язык слизывает фекалии с губ.

Его нечеловеческая рука медленно поднимается, и его палец указывает...

[- ток-шоу -]

Пожилая женщина с клоунскими оранжевыми волосами заявляет, что она ясновидящая. Она предсказывает, что Росс Перо будет баллотироваться в президенты и получит 20% голосов. Затем она предсказывает, что в 1993 году в Восточной Европе вспыхнет волна геноцида, что вновь возникнут лагеря смерти и лагеря изнасилования. Некоторые из зрителей смеются над абсурдностью утверждений.

Она говорит о "кристаллах"[164], о кирлиановских изображениях[165] и дистанционном наблюдении, а также о ВТО[166] и принятии сообщений во время транса.

И o призракax.

- Наши грехи тоже призраки. Они всегда возвращаются, и если приглядеться, то можно их увидеть...

[- призрак, часть I -]

В тот день. Около 3 часов дня.

Писатель возвращался домой с Трежер-Айленд; он только что был в "Ricky T's"[167], чтобы сделать заметки задания по обзору ресторанов. Опрятное место, удобный внешний бар; прохладный, темный внутри. Там подавали жареные соленья. Владелец, которого на самом деле звали Рикки Ти, умрет через несколько лет. У него будет сердечный приступ во время еды в ресторане конкурента, упокой Господь его душу. Возможно, в воскресенье, когда Писатель - заметки собраны и завершены - шел домой под сиянием великолепного флоридского солнца. В году от Рождества Христова, 2002-м.

Он только что опоздал на автобус, но идти пешком было прекрасно. М.Р. Джеймс[168], а также и Лавкрафт были выдающимися пешеходами, проходили много миль в день, так что если это было достаточно хорошо для них, то это было достаточно хорошо и для Писателя. Возможно, часть их величия просочится в его посредственность. А может, и нет.

Грезя наяву, он прошагал через всю Кокина-Уэй, мимо бесконечного ряда оштукатуренных домов, крытых изогнутой черепицей. Откуда-то донесся женский голос:

- Привет, Ли...

Он повернулся, не в состоянии определить источник голоса.

- Да. Это я.

Кто же это? - подумал он.

По-прежнему не видно источника. Некоторые дома были выставлены на продажу и пустовали; Писатель прищурился на мертвые окна в поисках какого-нибудь знака. Его сердце вздрогнуло: неужели бледное очертание, возможно, похожее на голову, передвигалось в одном из окон?

Нет, нет. Это просто занавеска...

Затем голос прозвучал снова, и он никогда точно не узнает, что именно он - или она - сказал, но это могло быть: "сегодня вечером".