Привычка выживать (СИ)

Гейл хочет хлопнуть дверью, но в этой больнице нет больше дверей, которыми можно хлопать. Идя по коридору он вспоминает, как много сделала Эффи для победы, но не может избавиться от ее отсутствующего лица. Она слабая, такая слабая! Разве могла она, оставаясь сильной, позволить так поступить со своей памятью?

Через три дня Эффи перестает узнавать его.

Когда это случается, Гейл, будто обезумев, заставляет себя переступить порог в смежную с палатой Мелларка комнату. В комнате нет никого, кроме наблюдателя, но того уже сложно удивить самыми эмоциональными визитами. Гейл подходит к стеклу, глядя на такого же безумного, как и он сам, Мелларка.

- Борись, - выдыхает Хоторн и бьет в полную силу по стеклу. – Ты должен бороться, черт тебя дери! Ты должен бороться ради нее! У нее никого не осталось, кроме тебя! Борись!

Появившимся в комнате санитарам с отвисшими челюстями Гейл говорит, что все в порядке. Разумеется, ему никто не верит. Он и сам себе, пожалуй, больше не верит. А вечером он окончательно перестает верить себе, доводя Джоанну до нервного срыва.

- Очень по-мужски, - констатирует Энорабия. Гейлу хочется придушить ее, но он продолжает смотреть на тонкую белую руку Джоанны, лежащую поверх одеяла. Конечно, он не может увидеть следов от многочисленных уколов, но он представляет их во всех красках и чувство вины становится невыносимым.

- Не думал, что ты будешь защищать ее, - парирует он.

- Я тоже не думала, что ты будешь защищать ее, - Энорабия закатывает глаза. – В твоих отчетах не было ни слова о том, что она сделала с тем стариком. А потом ты просто из кожи вон вылез, устраивая ее встречу с Пэйлор, - носком туфли Энорабия задевает ногу Гейла. – А еще из нас двоих только ты смотришь на нее с таким явным голодом. Лично меня не привлекают тощие пигалицы. А тебя?

Гейл учится игнорировать ее голос. Выходит из рук вон плохо, но Гейл склонен игнорировать слишком многое в своей теперешней жизни, чтобы не тронуться умом, следуя заразительному примеру всех присутствующих.

***

Хеймитч пьет так, как будто запасы спиртного в этом городе неистощимы. Даже он сам не может с уверенностью рассказать, по каким злачным местам собирает драгоценные бутылки, имеющие, к несчастью, свойство заканчиваться. Но он достает их, чтобы выпить в одиночестве в собственной спальне или общей гостиной, или даже на крыше, на которой лучше дышится, но на которой ветер пробирает до костей. Хеймитч пьет до потери сознания, чтобы не помнить мечущегося из стороны в сторону Пита, Джоанну, которая если и говорит, то лишь отрывистыми, полными равнодушия фразами, Китнисс, которая и не начинала говорить. Хеймитч хочет забыть их всех, вытравить их лица и их истории из своей головы, чтобы не ломать голову ночами над тем, как начать исправлять ошибки. Хеймитч не может их исправить, у него просто нет сил, и он предпочитает расписываться в своем бессилии, погружаясь в мутный мир, раскачивающийся и тонущий в дымке нереальности. Он может не беспокоиться о Китнисс, рядом с которой видит Гейла чаще, чем ему хотелось бы. Он не может не беспокоиться о Пите, но именно Питу нельзя помочь лишь потому, что все его проблемы внутри него самого, а Хеймитч не победил ни в одной схватке с внутренними демонами, чтобы начать давать советы посторонним.

Хеймитч отчаялся быть кому-то нужным. У Хеймитча остался только алкоголь и призраки, шепчущие ему на ухо тысячу раз повторяющиеся проклятия. Хеймитч, признаться, рад даже этой сомнительной компании.

Поэтому, когда Гейл появляется в Тренировочном Центре с какой-то незнакомой женщиной, которую упорно называет Эффи, Хеймитч хохочет во все горло, неуклюже принимает вертикальное положение и подходит к мнимой Эффи, чтобы обдать ее запахом перегара и немытого тела и рассмеяться повторно.

- Эффи посчитала бы этот цвет волос мышиным, а это платье – чрезвычайно скучным, - фыркает он, осматривая незнакомку с ног до головы. Смутное подозрение посещает его только тогда, когда чужое лицо принимает столь знакомое выражение.

Незнакомка поджимает губы и чуть вскидывает голову. Энорабия, наблюдающая за происходящим со стороны, комментирует в своей излюбленной манере:

- Его можно считать твоим бывшим.

Незнакомка, приятная, хоть и бледная женщина, морщится повторно и оборачивается к Гейлу:

- Неудивительно, что я предпочла стереть свои воспоминания.

У нее вовсе не писклявый голос, отмечает Хеймитч. Она кажется моложе обычной Эффи лет на десять, и держится иначе, но Хеймитч никогда не видел сопроводительницу Двенадцатого Дистрикта без косметики, жеманства и париков, кроме того единственного раза, когда выволакивал ее едва дышащую из ванной комнаты, но в тот момент ему было не до сравнений. На самом деле, никто из них не видел Эффи Бряк без маски, нарисованной прямо на коже. Быть может, именно поэтому им так сложно увидеть в этой женщине ту, с которой они хорошо знакомы.