Привычка выживать (СИ)

Когда Китнисс переступает порог кабинета, доктор Винтер встает со своего места и подается ей на встречу. Китнисс видела этого человека и прежде, но никогда не говорила с ним. Ей сложно обуять свою неприязнь, она не может забыть о том, что именно он сотворил с ее памятью и с ее подсознанием. И, что самое главное, она уверена, что будь у него возможность продолжить свои бесчеловечные эксперименты, он продолжил бы их с удовольствием.

Рука у Винтера приятно теплая. Он успел накинуть свой врачебный халат поверх белой рубашки с длинным рукавом. Темный пиджак небрежно брошен на спинку кресла. Доктор улыбается только одной половиной своего изрезанного морщинами лица и Китнисс обращает внимание на несущественные детали, чтобы не смотреть в его голодные глаза слишком долго. В единственном кармане изрядно помятого халата виден прямоугольник пластикового ключа. Китнисс устраивается в кресле напротив и скрещивает на груди руки.

- Мне приятно видеть вас здесь, мисс Эвердин, - мягко говорит доктор.

Китнисс не может ответить ему взаимностью, поэтому отделывается лишь кивком и сразу спрашивает о Пите. Доктор опускает глаза. Китнисс ерзает на удобном стуле, думая почему-то о том, что не может назвать даже приблизительный возраст этого человека, будто возраста у него нет вообще.

- У меня нет для Вас хороших новостей, - говорит Винтер. – После того срыва… - он замолкает, позволяя ей закончить начатую им неудобную фразу, - Пит полностью ушел в себя, - говорит он голосом, который так не похож на голос доктора Аврелия. – Он и раньше уходил в себя, но в этот раз все гораздо хуже. Он больше не впадает в буйство. Он просто не реагирует на окружающий его мир. Мне кажется, - врач начинает барабанить пальцами по столу, - это навсегда.

Винтер встает, приближается к Китнисс и, помедлив, все же решается взять ее руки в свои.

- Вы должны быть сильной, мисс Эвердин.

Китнисс слышит из его уст собственный приговор. Приговор, к которому, как ей казалось, она должна быть готова. Но чужие слова не причиняют физической боли, после них остается звенящая тишина, будто где-то рядом что-то взорвалось. Китнисс чуть прикусывает губу и берет под контроль свои чувства.

Она обещает не делать ничего, что ей запрещается делать. Она просит, как и раньше, просто приходить к Питу. Приходить и смотреть на него.

- Думаю, если я буду уверен в вашей адекватности, я с легкостью позволю вам продолжать навещать его, - с улыбкой отвечает врач.

Китнисс неприятны его прикосновения, но она абстрагируется от происходящего, как делала тысячу раз в своей жизни. Она представляет, что ее окружают камеры и зрители. И все же она переигрывает: обнимает этого высохшего сутулого врача, стараясь не морщиться от сладкого дурманящего запаха, пропитавшего всю его одежду. И, отстраняясь, сжимает в ладони вытащенный из халата пластиковый ключ.

Джоанна Мейсон, наверное, единственная, смогла бы оценить всю безрассудность поступка Китнисс. Но Джоанна больна и не встает с постели.

Китнисс совсем одна.

Доктор ободряюще улыбается ей.

- Но неужели вы пришли только ради этого, мисс Эвердин? Или, - вновь пауза, - вы позволите называть себя Китнисс?

Девушка уже успела отстраниться и сделать пару шагов в направлении выхода. Но слова доктора просто пригвождают ее к месту. В ответ на заданный вопрос она лишь кивает, улыбка сползает с ее лица.

- Меня вы можете звать Корнелиусом.

Китнисс возвращается на свое место.

- Я хотела спросить вас о своем охморе, - говорит она медленно, подбирая слова.

- Я ждал этого вопроса, - усмехается Корнелиус. – На самом деле, я ждал, что вы зададите его гораздо раньше.

У него неприятный оценивающий взгляд, который, на самом деле, ничуть не изменился. Теперь в нем прибавилось злорадного торжества, но Китнисс старается не искать причин, а просто участвовать в происходящем. Украденный ключ напоминает о себе, пропадая в кармане брюк. Девушка осторожно вытирает потные ладони о мягкую ткань.

Китнисс спрашивает доктора, неуверенно, с долей робости и страха. Она не так сильна, как Пит Мелларк. Она не хочет знать, что случилось с ней во время долгого пребывания в мире, не имеющем ничего общего с реальностью, но Эвердин вынуждена задать этот вопрос и выслушать ответ.

К счастью, это не занимает слишком много времени.

…

Пит Мелларк всегда был сильнее ее.

Как и прежде, Китнисс заходит в темную комнату с мониторами, опустив голову, садится на стул, который предназначен ей. Молчит. Дышит. Смотрит на неподвижного Пита. Смотрит на человека, так же неподвижно наблюдающего за Питом. Когда она встает, человек вздрагивает и отворачивается от мониторов.