Привычка выживать (СИ)

- И Каролины, - подтверждает Пэйлор, начиная злиться. – Тебе лучше уехать. И забрать с собой Китнисс Эвердин.

- Нет, - говорит Гейл.

- Упрямый мальчишка, - фыркает президент. – Я отберу все твои медали. И распущу все твои игрушки по домам, пока ты не повзрослеешь.

Она перебарщивает. Со своей фамильярностью, со своим слишком личным отношением к этому мальчишке. Он вытащил ее из змеиного логова тогда, когда она уже не могла сопротивляться, но оправдывает ли это то, что она слишком приблизила его к себе? Таким гордым и упрямым мальчишкам близость власти или лица, наделенного властью, обычно не идет на пользу.

- Зачем вы рассказываете мне все это? – спрашивает Гейл, игнорируя фразу про медали и игрушки.

- Все это продолжает дурно пахнуть, - Пэйлор вздыхает и останавливается у своего стола. – Будет лучше, если все люди, которым я доверяю, на какое-то время рассредоточатся по стране. Пит был под охмором, под самым примитивным охмором. Но, как мне кажется, самый примитивный охмор сработал на нем как-то иначе, не так, как должен был сработать. Винтер убеждал меня, что психика любого человека уникальна. То, что я вижу, когда смотрю на Пита, пугает меня. Я будто вижу двух разных людей. И один из них постепенно становится сильнее. Тот, которого все называли капитолийским переродком. Тот, который и убил своего лечащего врача, доктора Винтера, голыми руками, а потом будто выключился.

- Если с Питом всегда будет Китнисс… - Гейл не успевает развить свою мысль.

- Она – причина и следствие того, что с ним творится, - говорит Президент. – Ради нее он убивал. Ради нее он пытался умереть. Но ее он и должен был убить… От этого всего я схожу с ума. Совсем как Пит.

Гейл качает головой. Никто не может сойти с ума так же, как сошел с ума Пит.

- Его память стерта так же, как память Эффи Бряк? – спрашивает Хоторн, решив все-таки прояснить то, что осталось неясным.

- У Винтера было мало времени, - Пэйлор пожимает плечом. – По словам тех, кто обследует Пита сейчас, стерты только последние воспоминания, но вся память повреждена. Как оказалось, - женщина не сдерживает очередного тяжелого выдоха, - с охмором и памятью очень тесно работал только Винтер. Большинство его исследований и разработок куда-то пропали. Очевидно, он с самого начала был в этом городе на привилегированном положении. Интересно знать, почему, - дальнейшие свои мысли она предпочитает держать при себе.

Гейл думает о том, что поврежденная память гораздо хуже полностью стертой памяти. Угроза новых приступов ярости и новых попыток убийства Китнисс никуда не делась. Поврежденные воспоминания только прибавляют опасности для жизни как Китнисс, так и всех остальных. Пит опять не будет знать, кто друг, а кто враг. Что, если он помнит только Китнисс-переродка? Что, если…

- Расслабься, - говорит Пэйлор. – Я же сказала, что не повторю прежних ошибок. Его никто не выпустит раньше времени.

- Он хитер, - Гейл мрачнеет с каждой секундой. – Однажды ему уже удалось обмануть всех вас.

- О, - президент усмехается, - у тебя вновь появился зуб на Мелларка?

Гейл может сказать слишком много лишнего, поэтому предпочитает молчать. Молчать и не вспоминать о том, на что способны переродки с человеческими лицами.

- Знаешь, поступок Китнисс очень удивил меня, - внезапно говорит Пэйлор. – Удивил и вдохновил. Пусть она слаба для борьбы ради самой себя, но ради кого-то другого она еще может бороться. Оставим ее в покое. Уберем от нее камеры, уберем ее лицо со всех экранов страны. Кто знает, может, она и станет счастливой. Может, она сделает счастливым и кого-то еще.

Гейл соглашается, что именно сейчас, выдержав пламя, которое сожгло ее сестру дотла, вернувшись к жизни после собственной смерти и столкнувшись вновь с тем, кто спасал ее так же часто, как и пытался убить, Китнисс учится заново дышать. Но вслух, конечно, он ничего подобного не говорит.

…

Они прощаются без долгих пафосных речей, как и ожидалось. Их провожают только Китнисс, Хеймитч и Эффи. Каролина наотрез отказалась прощаться, потому что вовсе не собирается ни по ком из уезжающих скучать. Джоанна, успевшая сбежать в Четвертый дистрикт, не поднимает телефонную трубку, чтобы услышать в свой адрес огромное количество не самых приятных слов, но Гейл ведь и не набирает ее номер, чтобы все эти слова сказать. Энорабия постоянно пытается шутить по поводу их неудачного романа, но шутки ее пропадают втуне, потому что бравый солдат успешно игнорирует их. Гейл вообще научился всех игнорировать.

Всех, кроме Китнисс.

- Я знаю, что ты никогда не простишь меня, - говорит он единственному человеку в целом мире, которому хочет доверять. – За то, что случилось с Прим.

- Нет, - Китнисс качает головой. – Не прощу. Но каждый день я буду пытаться вспомнить о тебе хоть что-то хорошее.