Привычка выживать (СИ)

Конечно, теперь его нисколько не смущает ее переодевание. Он не выходит из комнаты, не отводит взгляда и не отворачивается. Он позволяет ей сколько угодно шутить на темы о том, что «мальчик уже совсем вырос», позволяет ей сколько угодно заигрывать, и плевать он хотел на все ее увертки. Он ждет ответа, и он его получит.

- Зачем ты пошла к нему? – спрашивает строго, как учитель.

- Я же сказала – извиниться, - продолжает издеваться Джоанна, и остается практически голой. – Перед тобой мне, наверное, тоже нужно извиниться, но я знаю только один способ…

Ее удивляет даже не боль, а то, что Пит причиняет ей боль. Его пальцы сжимают запястье чуть сильнее, и она уже готова рыдать от обиды, а убивать – от злости.

- Зачем ты пошла к нему? – спрашивает Пит тем же терпеливым и строгим тоном, и подходит ближе, и почти отпускает ее руку, но не отпускает, будто предупреждая, что сможет причинить ей боль в любой момент.

- Мне скучно, - заявляет Джоанна с усмешкой. – Ты рисуешь, готовишь, убираешь, как порядочная хозяйка, а я с ума схожу от безделья. Мне осторченела такая жизнь, я вновь хочу адреналина и приключений. Завтра я приступаю к тренировкам. Они будут проходить в старом Тренировочном центре. Плутарх даже предложил нам с тобой переехать туда жить, там же целых двенадцать этажей, как в хорошем отеле. Двенадцатый и одиннадцатый, правда, пострадали при бомбежке, но их скоро должны восстановить. Я отказалась от переезда, но сказала, что ты, возможно, тоже захочешь тренироваться. Как в старые времена, перед Голодными Играми. Могли бы покидать гири или поупражняться с топорами, - веселый смешок, после которого Джоанна резко становится серьезной. – Не знаю, какую революцию устраивают в твоей голове твои тараканы, но сейчас принять его помощь – самый лучший выход. А принять его помощь – значит, играть по его правилам. И эта не худшая игра из тех, которые он может предложить, Пит, - Джоанна качает головой. – К тому же, ты и сам хочешь этого. Ты сам тренировался в Четвертом Дистрикте, хотя никто тебя туда в шею не гнал. Признай, Пит, нам обоим это нужно. Немного агрессии перед сном, и сны станут на порядок добрее, - опять неубедительное фырканье.

Пит отворачивается. Секунда, другая. Джоанна Мейсон никогда не отличалась терпением.

- Что скажешь? – спрашивает она напряженным голосом, и потирает запястье.

- Он уже сообщил свои правила? – спрашивает Пит, продолжая о чем-то размышлять.

Конечно, Плутарх Хевенсби не из тех, кто позволяет играть на своем поле по своим собственным правилам. Его игры злее и любопытнее, но в его играх обычно гибнут игроки.

- Он хочет поговорить с тобой лично, Пит. Хочет, чтобы ты пришел к нему сам, - каждую фразу Мейсон выдает после паузы. – Мне кажется, он хочет проверить тебя. Не так, как тебя проверяли до этого момента. Это будет что-то вроде показательного шоу, но без выставления баллов. И я знаю, что он заставит тебя продемонстрировать.

Пит не спрашивает, что. Джоанна закрывает глаза, и выдыхает.

- Он хочет, чтобы ты навестил Китнисс Эвердин, Пит. И что-то подсказывает мне, что у тебя нет выбора. У нас у всех нет выбора.

И в комнате на мгновение повисает зловещая тишина. Хеймитч в ванной включает воду, и почему-то орет матом во весь голос. У Мейсон от удивления округляются глаза, и Питу приходится пояснить.

- Вы оба путаете, где холодная, а где горячая вода.

…

Как ни странно, но Президентский дворец, у которого была поставлена самая разрушительная ловушка, разрешившая исход войны, пострадал меньше всего. Разумеется, его начали восстанавливать в первую очередь, не жалея ни сил, ни людей, желая вторгнуться и укрепиться в самом центре разрушенной, но все еще прекрасной столицы. Пит желает увидеть все совершенства тщательно охраняемого здания, изучить с дотошностью художника и ценителя все архитектурные находки, все приемы, используемые для выделения дворца среди остальных зданий, но вместо этого он видит бреши, оставшиеся от бомб воронки, и кровь. Кровь давно впиталась в землю, он знает, но стоит только закрыть глаза – и вновь оказываешься в прошлом, в котором кровь полыхала огнем, в котором раскаленный ад был самой настоящей реальностью. Пит помнит, что выжил здесь. Пит помнит, что помог выжить Китнисс Эвердин, но не помнит - зачем. У него совершенно точно была цель ее спасти, но он никогда не собирался думать, зачем ей стоит жить в мире, в котором все, что она любила, сгорело и превратилось в пепел.

Его встречают еще у ворот, осматривают, проводят через новейшие устройства, обыскивают еще раз. В конце концов, все эти системы предосторожности начинают смешить. Пит молча выполняет то, что от него требуется, но иной раз все равно выпадает из реальности происходящего. Людям в военной форме приходится его тормошить, и вид у них при этом такой, что впору признаваться в том, что заявился сюда с целью покушения на действующего Президента.