Привычка выживать (СИ)

- Джоанна, - пытается сказать что-либо Пит, хотя еще не знает точно, что скажет. Что ему жаль? Нет, ему не жаль. Он втянул ее во весь этот спектакль тогда, когда позволил ей вернуться вместе с ним в Капитолий. Эгоистично, но он просто не хотел оставаться в одиночестве. Да и она, если быть честным, ненавидит одиночество, и теперь расплачивается за свою ненависть несвободой и затуманенным сознанием.

Девушка не позволяет ему ничего сказать.

- Знаешь, почему меня не стали судить? Аврелий неоднократно подчеркивал в своих отчетах, что мое состояние нестабильно. К Китнисс Эвердин я заявилась пьяной, да еще и обколотой наркотиком, - ее голос становится все тише и тише, - благодаря Эффи меня держат в этом приятном месте, а не в тюрьме. Похоже, что в ней я ошиблась. Она тоже пешка, Пит, яркая и несуразная пешка, еще более предсказуемая, чем мы с тобой, но она играет по правилам, меняя их для себя. Не думаю, что она спасла меня, но поверить в то, что все это случайность я уже не могу. Ей нужен был Хеймитч, чтобы сообщить тебе о том, что Эвердин жива. Думаю, она свято верила в то, что старый алкоголик сумеет сдержать тебя от необдуманных поступков. Ей нужно было помочь Плутарху использовать меня, но она не хотела, чтобы я пострадала по-настоящему. Или это все лекарства, - внезапно заявляет с безумным смехом. – Я настолько чувствую себя другой, что мне хочется танцевать, Пит. Теперь я совершенно безумна, совершенно, - опять заливается смехом, который резко обрывается, когда она видит собственную руку, зажатую в руке Пита. Это открытие потрясает ее до глубины души. – Интересно, а Плутарх мог все это предусмотреть? Нас с тобой? Мог ли он представить, что мы будем спать, сидеть здесь, как парочка влюбленных и ворковать? Наверное, все кажется мне логичным из-за наркотика. И министр рисуется мне главным злодеем всей этой истории. Я наделяю его нечеловеческой предусмотрительностью, черт возьми. Разве мог он предусмотреть то, что сердце Китнисс Эвердин остановится так быстро?

Пит слушает ее уже невнимательно. Пит погружается в свои мысли, вспоминая нынешнего министра связи. Для него Плутарх остается главным распорядителем Голодных Игр, который так устал от заранее известных правил и ограниченного количества жертв, что решил расширить вселенную своей Арены до размера целой страны.

- Ее сердце остановилось? – переспрашивает он рассеянно. Прежде ему почему-то не приходило в голову задаться вопросом, что же случилось с Китнисс после того, как ее отключили от всех аппаратов. Новость об остановке сердца его не удивляет. Его собственное сердце останавливалось неоднократно, в ходе операции или после ответного удара силового поля, или во время пыток, которые не всегда были рассчитаны на его выносливость и физическое состояние.

- Я слышала, что оно перестало биться, - Джоанна качает головой. – Такой неприятный звук, Пит, у меня до сих пор мурашки по коже. Какое-то время я даже считала себя убийцей Китнисс Эвердин, - говорит задумчиво, - но тогда меня уже чем-то обкололи, и мои чувства оставались для меня загадкой. Наверное, поэтому я не почувствовала ничего, когда узнала, что Китнисс Эвердин попросила не выставлять против меня никаких обвинений. Ты не знаешь, да? – заключает она, правильно расценив молчание со стороны собеседника. – Китнисс Эвередин пришла в себя после того, как умерла. Готова поспорить, что сейчас она находится под пристальным наблюдением, к ней никого не пускают, и никто не знает о том, что вообще произошло. Но она жива. Живее всех живых, по крайней мере, пока не придумает новый способ свести счеты с жизнью, - острая улыбка, которую все равно никто не оценит. – Можешь обрадовать Хеймитча, - говорит Джоанна, помолчав. – У этого везучего чертяки появился шанс извиниться перед одним из своих призраков.

Удача иногда бывает на его стороне.

…

Плутарх Хевенсби уверен, что из жизни любого человека можно сделать шоу. Он привык использовать только ему известные приемы общения с людьми, оставаясь для всех чем-то средним между клоуном и дирижером. По крайней мере, так было раньше. Теперь, обладая огромным запасом власти, Плутарх ведет себя немного иначе, как клоун, который не стер своего нарисованного лица, но постепенно перестал забавлять. Теперешний министр связи не ждет отказов, и красивым жестом с его стороны является приказ, облеченный в форму вежливого приглашения.

Он приглашает к себе домой двух победителей Дистрикта 12, и не знает, что его приглашение вызывает так много споров, доходящих едва ли не до драки. Впрочем, Хеймитч, еще не так давно окрыленный новостью о том, что его драгоценная Китнисс Эвердин жива, так и не решается поднять руку на чрезмерно спокойного Пита Мелларка, не выказывающего ни восторга, ни воодушевления от этой самой новости.