Призма пораженного Я

На ошейнике в форме сердца медальон, да надпись скромная на нем:

«Я Франк — люблю своих хозяек, верните, если вдруг пропал»;

И номер чей-то телефонный гравюрный мастер написал.

От недавнего визита в Гриньи Касио часто начал вспоминаться образ почившего питомца. Светлые мысли о Франке омрачались осознанием, что порой Легран вела себя с ним жестко и несправедливо. Временами он раздражал ее активным поведением во время прогулок на поводке из-за того, что вырывался и от того громко кашлял. Будучи ребенком из-за боязни подъезда, Кас гуляла с собакой куда реже, чем то было необходимо, а когда они с матерью сменили место жительства, над девушкой брала верх лень, и она все также игнорировала нужды животного. Правда, чувство вины бесконечно гложимо ее, но в борьбе с рассудком бездействие все же оказывалось более могущественным. В любую грязную пору, например, осенью, брезгливость и все та же неистовая лень хозяйки превращали прогулки Франка в некую демоверсию, когда он, едва ли успевая справиться с задачами, оказывался ловко схваченным подмышку и вновь заточенным в стены дома. А когда он все же умудрялся испачкаться, о животном иногда забывали на полчаса, пока он не издавал из прихожей протяжный вой, изъявляя желание, чтобы его, наконец, освободили от ненавистного поводка. Однако, у всякой монеты есть обратная сторона. Питомцу позволялось спать в теплых покоях своих хозяек, ему полагались самые дорогие корма и обилие игрушек. Особенно забавно йорк играл с воздушным шаром: животное мастерски отбивало его мордочкой, виляло хвостом и задорно лаяло. Франк всегда ходил с исключительными новаторскими прическами, бантиками и разноцветными резинками. Часто он лакомился красной рыбой и дорогостоящим сыром, подворовывая со стола, когда никто не видел. Правда, спустя время это повлияло на его здоровье, так как порода йоркширский терьер подвержена панкреатиту, да и в целом довольно прихотлива в уходе. Лохматый житель отличался сообразительностью: если ему хотелось потрапезничать, он ловко двигал миску для еды, так что по всему дому разносился протяжный противный скрежет и вскоре к его лапам сыпался вкуснейший сытный корм. А при виде расчески принимался наворачивать круги вокруг Касио, мечтая ощутить блаженное почесывание в районе уха и подле левой лапы. Но всякая беззаботность имеет свойства оканчиваться. Постарев, Франк начал страдать от недержания из-за чего по квартире сплошь и рядом валялись пеленки, которые он¸ к слову, частенько игнорировал. Его уже нельзя было приглашать на совместный сон и уж тем более лишать частых прогулок. Конечно, о выходах на улицу следовало думать ранее, ведь вполне вероятно, что причиной недуга стал именно их недостаток. Однако то было полбеды — на одиннадцатом году жизни Франку поставили смертельный диагноз. Быть может, он ощущал собственную ненужность или чувствовал, как досаждает недержанием домашним. Зимним вечером Легран спускалась по лестнице, неся на руках йорка. Она гладила его по шее, шептала добрые слова. В последнее время девушка стала как никогда часто задумываться о надлежащем отношении к питомцу и ошибках прошлого. Пока Касио перебирала седую шерстку, почувствовала уплотнение. Она ощупывала его до тех пор, пока собака не издала жалобный писк. Франк и раньше любил быть актером, когда утрировал происходящее и привлекал всеобщее внимание прихрамыванием или звучным скулением. Но сейчас что-то точно подсказывало Легран, что проблема действительно существовала, и следовало принять срочные меры.

Пару месяцев спустя по квартире уже не бегал озорной пес и не лаял на соседей за дверью. Он неподвижно ждал конца в своей плюшевой конуре, изредка поднимая уши и прислушиваясь к шумам. Касио заказала лежанку еще до того, как узнала о серьезном заболевании друга детства. Если бы только она знала, что это будет последний для него подарок… Франк изрядно похудел, перестал есть и пить, уже не мог ходить по прямой — всегда заваливался на правый бок. Он походил на бездомного оголодавшего пса, которого измучили жестокие уличные мальчишки. И только шея его была до ужаса упитанна — беспощадная опухоль разрослась в хрупком теле. Чтобы в организм поступала хотя бы какая-та часть суточной нормы пищи и жидкости, Колет приходилось вводить приготовленные кашицы через пасть с помощью шприца. «Мама, мы больше не должны держать его», — Касио приговаривала Франка к финалу, осознавая неизбежность его смерти. Она видела в его глазах желание умереть: они больше не слезились, а только неестественно сохли. Тело источало неприятный запах, а в дыхании слышался шипящий свист.