Признаюсь: я жил. Воспоминания

Хосе Мигель Каррера, Боливар и некоторые другие вожди освободительной войны происходили из знатных креольских семей, их интересы резко сталкивались с интересами испанцев, хозяйничавших в Латинской Америке. Неорганизованный народ был рабски послушен воле испанских властителей. Такие люди, как Боливар и Каррера, которые читали энциклопедистов и обучались в испанских военных академиях, разбили стену глухой изоляции и невежества, чтобы пробудить дух патриотизма.

Жизнь Хосе Мигеля Карреры была недолгой и ослепительной, как молния. Я назвал старые мемуары о Хосе Мигеле Каррере «Несчастливый гусар» и опубликовал их несколько лет назад. Каррера, человек яркий и самобытный, подобно громоотводу, притягивающему электрические заряды, навлекал на себя множество бед. Кончилось тем, что его расстреляли в Мендосе по приказу властей только что провозглашенной Республики Аргентины. Горя желанием свергнуть испанское господство, Каррера повел за собой темных индейцев аргентинской пампы. Он осадил Буэнос-Айрес и чуть было не взял его штурмом. Но более всего ему хотелось освободить Чили, и во имя этой заветной цели он воевал, организовывал геррильи, которые привели его на эшафот. Бурные годы борьбы за независимость поглотили одного из самых блистательных и отважных ее сыновей. История обвиняет в этом кровавом деянии О'Хиггинса и Сан-Мартина. Но история сентября, месяца весны и национальных знамен, простирает крылья над памятью всех трех героев сражений, развернувшихся среди вечных снегов и необозримых просторов пампы.

О'Хиггинс, другой освободитель Чили, был скромным человеком. Он прожил бы тихую и незаметную жизнь, не случись ему в семнадцать лет встретить в Лондоне старого революционера, который объездил всех европейских правителей в поисках помощи великому делу освобождения Америки. Революционера звали Франсиско де Миранда,[262] среди его друзей была весьма благоволившая к нему русская императрица Екатерина II. С русским паспортом Франсиско де Миранда прибыл в Париж и свободно входил в кабинеты европейских министров.

Встреча Миранды с О'Хиггинсом весьма романтична, вполне в оперном стиле эпохи. О'Хиггинс был незаконным сыном ирландского офицера, ставшего впоследствии испанским вице-королем и губернатором Чили. Франсиско де Миранда заинтересовался юношей, сумел выяснить тайну его происхождения и понял, какую роль О'Хиггинс может сыграть в освободительной борьбе. Историками описана та сцена, в которой Миранда рассказывает О'Хиггинсу, кто его отец, и призывает юношу присоединиться к борцам за свободу. Молодой О'Хиггинс, рыдая, падает на колени и, обняв Миранду, обещает немедленно отправиться на родину, в Чили, чтобы возглавить восстание против испанских угнетателей. Именно О'Хиггинс добился окончательной победы в борьбе с испанскими колонизаторами, и его считают основателем нашей республики.

Миранда, захваченный в плен испанцами, умер в страшной тюрьме Ла Каррака в Кадисе. Тело генерала Французской революции, наставника революционеров, завязали в мешок и сбросили с высоты в море.

Сан-Мартин, изгнанный своими соотечественниками, умер в Булони-сюр-Мер, во Франции, одиноким неприкаянным стариком.

О'Хиггинс, освободитель Чили, умер в Перу, вдали от всего, что было дорого его сердцу, отверженный креольскими латифундистами, которые очень скоро захватили власть в свои руки.

Совсем недавно, попав в Лиму, я посетил Исторический музей Перу. Там я увидел картины, написанные генералом О'Хиггинсом в последние годы жизни. На всех картинах – Чили, чилийская весна, листья и цветы весеннего сентября.

В эти сентябрьские дни мне вспоминаются имена героев, события, страдания и страсти той мятежной поры. Спустя столетие наши народы снова поднимаются на борьбу, яростный ветер и гнев снова колышат наши знамена. Многое переменилось с тех далеких времен, но история следует своим путем, и новая весна вступает на бескрайние просторы нашей Америки.

Престес

Ни у одного из руководителей коммунистических партий латиноамериканского континента не было в жизни стольких опасностей, невероятных и героических событий, сколько у Луиса Карлоса Престеса. Правда этой жизни и ее легенда давно преодолели идеологические заслоны. Подвиги, совершенные Престесом – воином и политическим деятелем Бразилии, – сделали его живым воплощением античного героя.

Когда ко мне в Исла-Негра пришло приглашение посетить Бразилию и познакомиться с Престесом, я тотчас собрался в путь. Я узнал, что буду единственным зарубежным гостем, и это мне польстило. Я понял, что и мне выпало счастье присутствовать при его воскрешении.