Признак высшего ведьмовства

– Сны ведьмы – это не просто сны, – ответила Дарья. – Мне все время снились четырнадцать девочек. А потом к ним прибавились две, назвавшиеся сестрами Твистлеп. О них я тоже послала запрос в поисковую систему и выяснила, что они были сестры-близнецы, воздушные гимнастки, циркачки, и погибли совсем недавно. Точнее, покончили с собой, хотя у них не было мотивов совершать такой шаг. Значит, и с ними поработала Наведенная Смерть.

– Верно, – кивнул Рэм Теден. – Мы побывали на месте гибели. Хотели снять узор заклинания…

– Вышло? – быстро спросила Дарья.

– Нет. Но вся атмосфера там просто пропитана смертью… Однако ты продолжай свой рассказ, Госпожа Ведьм. К каким еще выводам ты пришла, расследуя это дело?

– Поначалу я решила, что кто-то стихийно устраняет этих несчастных, – сказала Дарья. – Допустим, есть маг, обладающий мощным потенциалом внушения. Куда более мощным, чем тот, который доступен человеку. И этот маг внушает девочкам мысль о самоубийстве. Зачем? Из мести? Но как эти дети из разных стран могли перейти дорогу нашему гипотетическому магу? Я проверила – между жертвами не было никаких связей: ни родственных, ни дружеских, никаких! Они не знали друг о друге, существовали каждая в своем мире! Значит, гипотетический маг не устранял их как, допустим, участниц некоего заговора или будущей революции. В общем, чепуха… А разговор с братцем Мирты Ишкольц натолкнул меня еще на одну мысль…

– Ты разговаривала с братом одной из погибших? – спросила фламенга.

– Да, – кивнула Дарья. – И он наплел мне про то, что у Мирты были сверхъестественные способности. Например, она силой своего воображения могла вызывать у себя на руках стигматы. И погибла, мол, она из-за того, что вообразила мчавшийся на нее поезд. Хотя на самом деле поезда не было. Так вот. Проверить, конечно, я это не смогла, но приняла за версию: каждая из жертв-обладал а Даром.

– Что ты подразумеваешь под Даром? – быстро спросила фламенга, а Рэм Теден хотел было встрять, но передумал и снова глотнул коньяку. И переглянулся с Машей, для которой весь этот визит и разговор были эквивалентны хорошей дозе кокаина (это сравнение совершенно не означает, что Марья Белинская, умница, отличница и во всех отношениях правильная девушка, позволяла себе вольности с кокаином).

– Дар… – повторила Госпожа Ведьм. – Я подразумеваю под этим словом возможность девочки, девушки или женщины стать ведьмой. Есть определенные признаки ведьмовства, признаки Ремесла, они присутствуют в каждой женщине. В каждой. Только в разной степени, конечно. И я хочу оговориться сразу – признак ведьмовства в женщине – это вовсе не характеристика ее натуры и темперамента. То есть, если женщина – сущий ад для ближних, стерва, склочница, злыдня, это вовсе не означает, что она ведьма. Скорее всего, наоборот, это значит, что в ней признаки ведьмовства сведены даже не к нулю, а к отрицательным величинам.

– И что же ты считаешь признаками ведьмовства? – Фламенга поудобнее уселась в кресле, по телу ее пробежала зеркальная дрожь.

– Это непросто объяснить, – вымученно улыбнулась Дарья. – Ведь никто еще не составлял четкой классификации и всего такого… Но, мне кажется, ве-дьмовство начинается тогда, когда обычная с виду женщина становится способной на нечто… неординарное. Ей снятся странные сны. Иногда она в полной тишине слышит совершенно незнакомую мелодию. И, не будучи композитором либо музыкантом, она трут понимает, что может исполнить эту мелодию. Или ни с того ни с сего такая женщина начинает писать стихи: не те, которые просто читаются, но те, что, когда ты их читаешь, словно гравируются на поверхности твоего сердца… Или принимается сочинять романы про ведьм и потусторонний мир, хотя всю жизнь до того была реалисткой… А возможно, что такая женщина пишет картины, в которых слишком много фантазии и воображения.

– Погоди, – сказал Рэм Теден. – Почему ты все время говоришь о женщинах? А мужчина-поэт, мужчина-художник, мужчина-музыкант и писатель? Это тоже соотносится с ведьмовством?

– Нет, – покачала головой Дарья. – Ты не хуже меня понимаешь, магистр Теден: мужчина не может быть ведьмой. Способности к творчеству заложены в мужчине от природы, но эти способности слишком рациональны, поэтому они не выглядят чем-то из ряда вон выходящим. Мужчина-творец – это норма. А женщина-творец – это ведьма. Ведьма – женщина, поднявшаяся на следующую ступень бытия, где можно услышать неслышимое, увидеть незримое, ощутить то, что недоступно простому человеку… И чем больше позволяет себе женщина слушать, видеть, сознавать, ощущать, творить, тем сильнее проявляются в ней признаки ведьмовства. И тем меньше она становится человеком в видовом смысле этого слова.

Женщина – действительно не человек. Особенно когда она ведьма.

– Мне нравится, как ты рассуждаешь, дитя, – сказала фламенга. – Но скажи: существуют ли признаки высшего ведьмовства? Чистого? Настоящего? Нечеловеческого?