Признание

Даже теперь Ратлидж не мог сказать наверняка, что перед ним Рассел. А может быть, «Берег» посетил кто-то из деревни?

Он осторожно опустил край тяжелой шторы, быстро вышел из комнаты и осторожно спустился вниз. Не прошло и двух минут, как он очутился в комнате, выходящей на террасу.

Но когда он снова посмотрел в окно, ни на пристани, ни на лужайке уже никого не было.

Тот, кто стоял у воды, ушел.

И он понятия не имел куда.

Потом Ратлидж почти три четверти часа осматривал причал, лужайку и парк, но так никого и не обнаружил. Если Рассел и добрался до «Берега», то он исчез.

Оставалась, правда, надежда, что он видел кого-то из деревенских жителей, но в последнем Ратлидж сомневался. Зачем им забираться так далеко, да еще среди ночи?

Ничто не указывало на то, что в доме сейчас или когда-то хранили контрабанду, хотя он бы не удивился, узнав, что пустующий дом используют как склад.

Пустой дом у воды всегда представляет большое искушение. Темной ночью к нему может без труда пристать лодка. И причал здесь вполне удобный; можно не спеша, не боясь, что тебя заметят, выгрузить привезенный товар и дотащить до дверей террасы. А потом наслаждаться законным заработком. Но почти сразу после того, как дом опустел, местные контрабандисты лишились возможности пересекать Ла-Манш. Должно быть, жители деревни проклинали злую судьбу. Ратлидж вспомнил недавнюю ночную встречу и решил, что фарнэмцы больше не стали искушать судьбу и привозили товара лишь столько, сколько можно унести на себе.

Хэмиш заметил: «Они всегда были подозрительными и привыкли иметь дело с одними и теми же партнерами… Французским чужакам они не доверяют так же, как не доверяют посторонним у себя в деревне».

Ратлиджу пришлось с ним согласиться.

Наконец, ему пришлось прекратить поиски. Кто бы ни стоял на пристани, он ушел, либо уплыл на лодке, либо ушел пешком. Тихо и незаметно. Возвращаясь по заросшей дорожке, Ратлидж радовался, что оставил машину не у самых ворот.

И все-таки он испытал облегчение, когда нашел ее в том же состоянии, в каком оставил, — ни мотор, ни шины не были повреждены. Ему совсем не хотелось идти в Фарнэм пешком.

* * *

В гостинице «Стрекоза» было темно, но, когда Ратлидж толкнул дверь, она открылась. В комнатке за приемной горела лампочка; он окликнул владельца, который обычно там сидел. Ему никто не ответил. Ратлидж немного удивился. Интересно, чем хозяин зарабатывает себе на жизнь? Вряд ли у него много постояльцев, к тому же он не жалует чужих. А гостиницу на ночь не закрывает…

Ответ пришел быстро.

Видимо, именно сюда сносили привезенный из-за границы товар. Исключение составили те дни, когда здесь жил упрямец из Скотленд-Ярда. В «Стрекозе» привезенные товары разбирали и передавали не спеша дальше. Что еще важнее, здесь местные жители могли не опасаться, что их выдадут. В ту ночь трем контрабандистам пришлось тащить свою добычу в другое место. Несомненно, они на каждом шагу проклинали незваного гостя из Лондона.

Перевернув книгу регистрации, Ратлидж увидел, что в его отсутствие в «Стрекозе» останавливался всего один постоялец — некий Фредерик Маршал. Провел здесь одну ночь. Рыбак? Или тот, кто когда-то служил на аэродроме? Ратлидж не мог себе представить, чтобы внезапный прилив ностальгии привел в Фарнэм кого-нибудь из летчиков или механиков.

Он вписал в книгу свою фамилию, проставил номер комнаты, в которой жил в прошлый раз, и поднялся по лестнице. В его отсутствие в номере прибрали и перестелили постель; на вешалке у умывальника повесили чистые полотенца.

Не включая света, Ратлидж разделся и лег, но заснуть ему удалось не сразу.

У него в подсознании непрестанно бодрствовал Хэмиш, и Ратлидж поймал себя на том, что не может перестать думать обо всем, что случилось сегодня ночью.

Кто стоял на пристани у «Берега»? И куда он делся?

В совпадения Ратлидж не верил. Должно быть, там был Рассел; вполне вероятно, что он взял взаймы или угнал лодку, чтобы совершить долгое путешествие по Хокингу и приплыть к дому по реке. Почему он не остался там на ночь, можно лишь догадываться. По крайней мере, мог бы подождать до утра. Весь в ссадинах и синяках, Рассел наверняка очень устал и измучен. А может быть, он просто приходил на разведку. Перед тем как устроиться в родительском доме и переправить сюда припасы, он должен был убедиться, что его не поджидает засада…

По большому счету, Расселу больше некуда податься…

Потом Ратлиджа одолел сон, а когда он проснулся, в окно светили первые лучи солнца. Сидевший за стойкой хозяин «Стрекозы» очень удивился, когда увидел, как Ратлидж спускается по лестнице.

Понадобилось несколько минут на объяснения и восклицания. Наконец, хозяин нехотя смирился с тем, что Ратлидж намерен еще какое-то время пожить в гостинице и хочет получить завтрак. Ему пришлось долго ждать. Наконец хозяин подал ему пережаренную яичницу, пригорелый тост и такой крепкий чай, что хватило бы бодрости вернуться в Лондон пешком. Никаких признаков Молли Ратлидж не заметил; наверное, ее звали, только когда было кого обслуживать.