Признание

«Уже несколько недель я не получал писем из дому, а потом вдруг увидел одного знакомого офицера. Он жил рядом с моей деревней. Его ранили в плечо и отправляли в Англию для дальнейшего лечения. Я попросил у него узнать, как поживают мои отец и сестра. Немного раньше до меня дошли слухи, что одного из моих братьев, также служивших во Франции, убили. Вестей о другом брате, который попал во флот, я не получал. Капитан Ф. сказал, что собирается поехать в Эссекс, как только подлечится, и обещал узнать, как дела у моих родных. Но я так и не получил от него весточки. Должно быть, он скончался в госпитале; насколько мне известно, во Францию он не вернулся. Какое-то время я спрашивал о нем. Я надеялся, что он выздоровел и что ему не пришлось ампутировать руку. Инвалидности мы все тогда боялись больше смерти. Наконец, я получил письмо от сестры и узнал, что Джозефа тоже убили. Сестра умоляла меня вернуться домой живым. В тот день я шел на позиции с тяжелым сердцем; по-моему, мстя за Джозефа, я убил много немцев…»

Ратлидж уже собирался спросить мисс Фаррадей, читала ли она эту главу и не считает ли, что капитан Ф. может быть Джастином Фаулером. Но он вовремя прикусил язык, так как вспомнил: она говорила, что могла бы полюбить Фаулера. Судя по дате, запись, касавшаяся капитана Ф., была сделана летом 1915 года. И насколько он мог судить, прочитав несколько следующих дневниковых записей, больше автор о капитане Ф. не упоминал. Конечно, чтобы убедиться наверняка, надо было прочесть всю книгу от корки до корки.

— Вы нашли что-нибудь интересное? — спросила Синтия, внимательно наблюдавшая за тем, как он читал.

— Книга навевает воспоминания, — уклончиво ответил Ратлидж.

Она кивнула:

— Так я и думала.

Ратлидж взял вторую книгу — она оказалась гораздо толще первой. После мемуаров Уиллет переключился на беллетристику. Книга называлась просто: «Марианна».

Действие разворачивалось в Париже во время войны. Сюжет был основан на том, что главный герой, Браунинг Уорден, искал женщину, с которой познакомился еще до войны, когда занимался контрабандой и часто наведывался во французские порты.

Хэмиш заметил: «Знаешь, вряд ли такое понравилось бы его родне».

Может быть, именно поэтому Уиллет и не спешил хвастать перед своими односельчанами. А может быть, ему казалось, что им не следует рассказывать о том, кем он стал. Ведь ему с трудом удалось сломить сопротивление родных и соседей, когда он решил уехать из родной деревни и поступить в услужение.

Ратлидж обратился к Синтии Фаррадей:

— А вторую книгу вы прочли?

— Да. По-моему, она неплохо написана.

Известно ли ей, насколько правдива и автобиографична вся история?

Ратлидж снова принялся листать книгу, отыскивая ту главу, набросок которой попался ему на глаза в Тетфорде. Вскоре он нашел, что искал. В окончательном варианте автор на удивление точно описывал разрушенную войной французскую деревню, тогда как в черновике он еще плохо представлял себе материал. А вот героиня по сравнению с черновиком сильно изменилась. Насколько помнил Ратлидж, в тетради она была черноволосой и темноглазой; должно быть, Уиллет писал ее с девушки, которую помнил с детства. В книге же у героини были темно-русые волосы, да и говорила она очень похоже на Синтию Фаррадей. Интересно, узнала ли она себя?

Первые страницы, на которых описывалось, где жил Браунинг Уорден, невольно навевали воспоминания о Фарнэме, хотя Уиллет переименовал и деревню, и реку. Уединенность, болота, темная река, где он учился ходить под парусом, поездки во Францию — все говорило о том, что ему такая жизнь была известна не понаслышке. Первая встреча с девушкой, которую он потом будет искать во время войны, ее более поздние розыски раненого солдата, который отказался жениться на ней, стали воплощением замысла, наметившегося еще в Тетфорде.

Поняв, что зачитался, Ратлидж отложил книгу в сторону.

— Вы правы. Уиллет был неплохим писателем. Кстати, вы не знаете, о чем должна была быть его третья книга?

— О чистом зле, — ответила Синтия. — Так он сам сказал однажды. Он собирался исследовать природу человеческих пороков… К сожалению, подробностей я не знаю. Сам Бен не слишком охотно делился своими замыслами. Сказал лишь, что в книге найдет отражение то, чему он был свидетелем на войне и что узнал о героизме и жестокости. Сам он называл свой замысел честолюбивым. И Гертруда Стайн, [6] кем бы она ни была, считала, что то, что она прочла, прекрасно.

— Две первые книги были основаны на биографии самого Уиллета. На его военных впечатлениях, любви к девушке, на которой он не мог жениться… Не обойдена и тема контрабанды, промысла, о котором он тоже знал не понаслышке. Интересно, не о том ли шла речь в третьей книге?

— Вы хотите сказать, что там на самом деле занимались контрабандой? В Фарнэме?! Что Бен тоже принимал во всем участие? — Синтия покачала головой. — Должно быть, вы ошибаетесь. Ему нравилось наблюдать за тем, как прошлое определяет будущее. И к действительности его книги не имеют никакого отношения.