Признание

— Нед — уменьшительное от Эдвард… Эдвард Уиллет… Да, все сходится! Он воспользовался этим именем. Так сказать, почтил и себя самого, и своего отца, — произнес Ратлидж, немного помолчав.

— Вы разрешите родственникам его похоронить? Вы поэтому интересуетесь? Для… м-м-м… проформы?

— Нет. На самом деле меня интересовало, под каким именем Уиллет мог выпустить книгу во Франции.

— Уиллет? Боже правый, что вы! Тут вы явно ошибаетесь. Я слышал слухи, которые ходили о Неде. Сам не знаю, кто первый начал их распускать. Может быть, Джессап, а может, кто-то другой. Я нечасто слышу сплетни, но недавно в лавке рыбаки громко говорили об этом и смеялись, забыв, что я рядом.

— У вас, случайно, нет той книги, о которой они говорили?

— Да что вы! Никакой книги не существует в природе. По крайней мере, я в это не верю.

— Тогда с чего пошли слухи?

Моррисон отвернулся, словно стараясь получше выбрать слова, и Ратлидж добавил:

— Вы не волнуйтесь. Я знаю о том, чем промышляют местные рыбаки. Меня сюда привела вовсе не контрабанда, и, если их мелкий побочный промысел не имеет никакого отношения к убийству, я буду и дальше делать вид, будто ничего не знаю.

— Очень мудро с вашей стороны, — кивнул Моррисон. — Я тоже смотрю на их ночные прогулки сквозь пальцы. Трудно не заметить, что констебль Нельсон напивается до бесчувствия; он пьет бренди, который не продается в «Гребной шлюпке». Бедняга, он просто не создан для того, чтобы быть полицейским. Кстати, он приезжал ко мне незадолго до вас. Спрашивал, не видел ли я сбежавшую лошадь. Не могу понять, почему его вдруг охватывает тяга к бурной деятельности. По-моему, он делает вид, будто ревностно исполняет свой долг, только для очистки совести. Так, недавно он гонялся за цыганским табором, который, по слухам, переночевал на болоте, а до того искал украденный велосипед… Но о чем я говорил?

— О контрабанде.

— Да. Я хотел добавить, что фата, которую Абигейл надевала на свадьбу, была из французского кружева; она досталась ей от матери. А Нед, упокой Господь его душу, еще до войны регулярно наведывался во Францию. Один или два раза он брал с собой и Бена; мальчику тогда было лет пятнадцать. Бен сам мне рассказал об этом, когда я навещал его дома — уже после того, как он поранил ногу. Бен страдал морской болезнью; начался шторм, и им пришлось зайти в другой французский порт, не тот, куда они заходили всегда. Мальчику стало так плохо, что его взяла к себе одна французская семья. Он не понимал ни слова из того, что они ему говорили, но потом несколько недель ходил как в тумане. Он влюбился в хозяйскую дочку. Конечно, потом все прошло — у мальчиков в таком возрасте обычно все быстро проходит.

Прошло ли? Ратлидж вспомнил тетрадь, которая хранилась в коробке на чердаке в доме Лоутонов, и описание женщины в «Главе семнадцатой». Может быть, Бен списал ее с девушки, в которую, как считал, влюбился мальчишкой?

— Французы показывали самому Неду книгу, о которой шла речь? Может быть, в другую поездку?

— Вряд ли. Если и показывали, со мной он не поделился. Хотя Нед не стал бы молчать, он любил хорошую шутку. Почему вы спрашиваете?

— Потому что книга, возможно, все же существует. И ее автор — действительно Эдвард Уиллет. Но не отец, разумеется. Сын!

— И все равно не понимаю, почему вы так ею интересуетесь. Какое отношение имеет книга к смерти молодого Уиллета? А может, ее автор — дальний родственник из другой ветви семьи? Нед когда-то говорил, что Уиллеты живут и в Дербишире, и в Норфолке.

— Я тоже многого не понимаю… пока.

Моррисон покачал головой:

— Как вы думаете, сколько книг прочитывают за год все жители Фарнэма, вместе взятые? Ни одной! Правда, кто-то иногда читает Библию. В деревне жизнь нелегкая. Для местных книга — роскошь. У них нет ни времени на чтение, ни денег на покупку книг. Дети ходят в школу, пока не подрастают и не начинают сами зарабатывать свой хлеб. Война стала для фарнэмцев особенно тяжелым испытанием, потому что они оказались отрезаны от моря.

— Понимаю.

— Может быть, я могу вам помочь чем-нибудь еще? Кроме полного имени Бена…

Ратлидж сказал:

— Я столкнулся с настоящей головоломкой. Три смерти, между которыми на первый взгляд нет никакой связи. Миссис Рассел в четырнадцатом, Джастин Фаулер в пятнадцатом и вот теперь — Бен Уиллет. Вы знаете здешних жителей так, как я не узнаю никогда. Может быть, вы видите между их смертями какую-то связь? Может быть, я что-то упустил?

Моррисон нахмурился:

— Мы ведь не знаем, что случилось с миссис Рассел, верно? Возможно, она очень расстроилась из-за надвигающейся войны, как и предположили ее родственники. Если это так, я возлагаю часть вины и на себя — за то, что вовремя не понял, как ей трудно. Ну а Фаулер… Почему вы вообще решили, что он умер? Просто потому, что он оборвал отношения с людьми, с которыми раньше жил под одной крышей? Попав в беду, человек иногда предпочитает обратиться к незнакомым людям, а не испытывать на себе жалость тех, кто ему небезразличен. Ну а Бен… боюсь, в конце концов окажется, что его смерть имеет гораздо больше отношения к Лондону, чем к Фарнэму.