Признание доказательств недопустимыми в ходе судебного следствия в суде первой инстанции в российском уголовном процессе

Справедливо было бы оценивать факты нарушения закона при собирании, проверке и оценке доказательств третьими лицами, не заинтересованными в исходе дела. Поскольку практика свидетельствует, что оценка допустимости доказательства в установлении обстоятельств совершенного преступления лицом, совершившим нарушения закона при собирании, проверке и оценке доказательств, является профанацией, поскольку очевидно, что признавать собственные нарушения человеку несвойственно. "Человек по своей природе склонен к самооправданию своих поступков. Защитная аргументация (рационализация) является распространенным защитно–адаптивным механизмом психики личности и состоит в том, что человек придумывает на первый взгляд логичные суждения для ложного объяснения своих действий, давая им такое толкование, которое согласуется с его представлением о себе, о своих жизненных принципах, о своем идеальном образе. Это является средством сохранения самоуважения личности — собственного положительного представления о себе, а также того положительного представления, которое, по его мнению, другие имеют о его личности"[17].

К признанию доказательств недопустимыми ведут не ошибки, как это подчас представляется в процессуальной литературе и на практике, а именно нарушения, допущенные следователем, дознавателем, прокурором, судом при собирании, проверке и оценке доказательств (ч. 3 ст. 7, ст. 381 УПК РФ). Признание тождества между ошибкой ("неправильность в действиях, мыслях"[18]) и нарушением ("не выполнить, не соблюсти чего–нибудь"[19]) снимает ответственность с лиц, допускающих несоблюдения закона, за совершение которого должна наступать ответственность, поскольку все–таки нарушается закон, а не происходит ошибка закона. При этом следует определить, что именно нарушения закона ведут к признанию доказательства недопустимым, ошибке же, как понятию, так и результату профессиональной деятельности, коей и является уголовное судопроизводство сквозь призму деятельности следователя, дознавателя, прокурора, суда по собиранию, проверке и оценке доказательств, не должно быть места. Все решения всегда выносятся умышленно, с пониманием их последствий. Нельзя допускать как аргумент, что может ошибаться человек, имеющий высшее юридическое образование и опыт работы по профессии юриста, прошедший квалификационные испытания. Ошибка есть результат ослабленной способности суждения, незнание основ права и правил логики. Например, если признать за судьей возможность ошибаться, то согласно теории вероятности количество правосудных и неправосудных решений должно быть равным. Однако поскольку количество оправдательных приговоров ничтожно мало, то математически ими можно пренебречь. Получается, следуя математическим расчетам, что судья никогда не ошибается. Все, что делает судья, есть результат умысла, трезвого расчета.

"Итак, в любом виде деятельности невозможно избежать ошибок и заблуждений. Не является исключением и деятельность по рассмотрению уголовных дел, в процессе которой суды первой инстанции допускают ошибки не только при установлении фактических обстоятельств дела, но и при применении тех или иных норм материального или процессуального закона. Между тем проверка законности, обоснованности и справедливости судебных решений вышестоящими судебными инстанциями осуществляется не только с целью выявления ошибок, допущенных при рассмотрении и разрешении дела, но и для принятия соответствующих мер по их устранению, в том числе посредством предоставленных вышестоящим судам полномочий по пересмотру судебных решений. Выявление и устранение ошибок, допущенных в ходе предварительного расследования и судебного разбирательства в судах первой или второй инстанции, направлены не только на восстановление нарушенных прав лиц, участвующих в процессе, но и на устранение нарушений норм, определяющих процессуальную форму судопроизводства"[20].

"Казалось бы, что всякое отступление от закона процессуального являлось поводом для кассации. Но абсолютное понимание этого положения привело бы к крайней нестабильности приговоров суда первой инстанции. Правила судопроизводства так многочисленны, что ни один суд не может быть уверенным в точном соблюдении их всех"[21].