Признание маленького черного платья

– Я освобожу вас и устрою вам безопасное отплытие из Англии при одном условии.

Ларкен подался вперед. Что, черт побери, делает Госсетт?

– Условии? Позвольте мне угадать. Это имеет какое-то отношение к леди Филиппе?

Госсетт покачал головой.

– Нет. Это имеет отношение к леди Госсетт. Моей жене.

Всего лишь мгновение потребовалось Дэшу, чтобы понять то, что было сказано. И Ларкену тоже. Ради всего святого, нет!

Леди Филиппа вышла замуж за Госсетта, чтобы спасти Дэшуэлла.

Подлинная боль омрачила лицо Дэша, и это разрывало Ларкену сердце. Госсетт поступил бы милосерднее, если бы просто всадил в капитана пулю.

И когда окончательность этих слов проникла в его сознание, Дэш рванулся вперед и ухватился руками за решетку.

– Что, черт побери, вы сделали? Что вы с ней сделали?

Виконт не сдвинулся с места и сказал с такой же напряженностью:

– Ничего больше того, что вы должны были сделать, когда у вас был шанс. – Он помолчал. – Я женился на ней. Теперь она далеко за пределами вашей досягаемости.

Намек в его голосе был ясен. Пиппин всегда была за пределами его досягаемости.

Дэш отчаянно метался по камере.

– Она не сделала бы этого. Не сделала. Если только вы не… – Он снова бросился к решетке, его рука потянулась к виконту, и на этот раз Госсетт отступил на шаг.

– Если вы думаете, что я заставил ее, то вы ошибаетесь. И могу добавить, что убеждение не заняло много времени, так как я могу предложить ей многое, а что можете дать ей вы, Дэшуэлл? Казнь через повешение за то, что она помогала вам? Возможность того, что за ней будут охотиться так же, как и за вами? Это то, что вы предлагаете леди?

– Я должен убить вас. – Дэш с такой силой стиснул прутья решетки, что костяшки его пальцев стали смертельно-белого цвета.

– Это был бы лишь один из способов достижения цели, – проговорил Госсетт, вытаскивая из кармана длинную цепочку, очевидно, позаботившись обо всем, включая ключ. – Но это не вернет вам расположения леди. – Он помедлил перед тем, как вставить ключ в отверстие замка. – Свобода, Дэшуэлл, или смерть?

Дэш кивнул, и Госсетт выпустил его из камеры.

О, Господи, подумал Ларкен, ничем хорошим это не кончится. Он готов был спорить на свой лондонский дом, что Госсетт и понятия не имел, насколько опасен может быть человек, которого он только что освободил. Но Ларкен-то знал, потому что много раз видел, как капитан сражался, выбираясь из более серьезных потасовок, чем просто трактирные драки.

Американец вышел из тюремной камеры, помедлил, оценивая виконта прищуренным взглядом, а затем сжал руку в кулак и ударил его в лицо с такой силой, что сумел опрокинуть бы мужчину в два раза больше виконта. В действительности, эта сила опрокинула Госсетта навзничь, он упал на свой зад и перекатился по грязи и соломе на полу конюшни.

Но, к его чести, он поднялся, отряхнулся и уставился на Дэша с неумолимым спокойствием человека, который окровавлен и в синяках, но все равно победил.

– Полагаю, я это заслужил.

– Я должен убить тебя, чертов ублюдок, – ответил Дэш.

Госсетт проигнорировал его, протянул руку и подобрал поводья своего коня, а потом бросил их Дэшу.

– Обращайтесь с ним бережно. – Затем он вытащил из-за пазухи пакет и передал капитану. – Там, внутри, карта, на которой обозначены мои поместья отсюда и до Гастингса, а также записка слугам с моей печатью, чтобы они хорошо накормили вас и помогали вам до тех пор, пока вы не доберетесь до побережья. Полагаю, золота внутри будет достаточно, чтобы вы нашли кого-то, кто закроет глаза на ваше нынешнее положение и окажет вам помощь, безопасно вывезя вас из Англии.

Дэш заглянул внутрь и кивнул. Затем он перевел взгляд на то место за плечом Госсетта, где прятался Ларкен.

Итак, американец видел, как он зашел в конюшни.

– Я только надеюсь, что смогу без помех выбраться отсюда.

Ларкен понял, что его друг имел в виду. То, что он не станет вмешиваться и останавливать этот побег. Барон высунулся из тени и поприветствовал Дэша, а затем повернулся спиной, когда тот садился на крепкую лошадь.

– Берегите это животное. Этот конь – один из лучших в стране, – проговорил Госсетт. – И если вы устроите так, что он вернется ко мне, то я буду у вас в долгу.

Ларкен едва не рассмеялся. Госсетт! Всегда благороден, полагая, что и все остальные будут вести себя точно так же.

Но, к его чести, Дэш кивнул. Потому что понимал, что для джентльмена хорошая лошадь была подобна быстроходному судну для морского капитана. Затем он наклонился вниз и сказал что-то Госсетту, что Ларкен не сумел расслышать, а после пришпорил лошадь и умчался из конюшни с такой скоростью, словно его преследовал сам дьявол.

Ларкен все еще не мог постичь, как леди Филиппа могла сделать нечто подобное. Своим решением она добыла свободу и жизнь для Дэша, но заплатила за это ужасную для них обоих цену.

Барон закрыл глаза и прислонился лбом к столбу, слушая, как Госсетт покидает конюшни.